Вопрос раздается вновь, на этот раз более настойчиво:
– Вы в порядке?
Передо мной стоит мужчина с густыми седыми волосами и аккуратно подстриженной бородой. Он довольно высокий, я даже могу разглядеть слева от его кадыка запекшуюся царапинку. Невольно отшатываюсь, но он хватает меня за руку.
– Осторожней… Я не уверен, что справлюсь с двумя спасениями за день.
– Спасениями? – Пытаюсь осмыслить произошедшее.
– Вы правы, спасение – это, наверное, слишком громко сказано. – Иронизируя над собой, он усмехается.
– Это вы, – произношу я и понимаю, как глупо звучат мои слова. Мужчина смотрит непонимающе. – Сегодня утром на Окружной линии.
– А, – вежливо улыбается он, – верно. Простите, я не…
Я в замешательстве. Ведь совершенно уверена была, что он преследовал меня этим утром. Но он не следил за мной. И даже не помнит.
– Нет, с чего бы вам? – Вот теперь я чувствую себя дурой. – Из-за меня вы опоздали на поезд. Извините.
– Через минуту придет следующий.
Платформу вновь заполняют пассажиры. Они толкаются, чтобы добраться до начала очереди, собираются группками через равные промежутки, следуя за теми, кто нутром чует, где откроются двери.
– Лишь бы с вами все было в порядке. – Мужчина колеблется. – Если вам нужна поддержка, есть люди, которые выслушают… Например, «Самаритяне» [5].
Я озадачена, но затем понимаю, на что он намекает.
– Я не пыталась покончить с собой.
Это его не убеждает.
– Конечно. Что ж, они созданы, чтобы помогать. Ну – вы понимаете, – если вдруг понадобится.
Еще один порыв теплого воздуха и грохот приближающегося поезда.
– Я лучше… – Он неопределенно машет в сторону края платформы.
– Разумеется. Простите, что задержала вас. И еще раз спасибо. Думаю, мне лучше пройтись. Подышать свежим воздухом.
– Приятно было познакомиться… – Фраза заканчивается вопросительной интонацией.
– Зоуи. Зоуи Уокер.
– Люк Фридланд.
Он протягивает руку. Я медлю, но затем пожимаю ее. Люк садится в поезд, вежливо улыбается, когда двери закрываются и состав трогается. Вижу, как вспыхивает его улыбка, прежде чем вагон исчезает в туннеле.
Никуда я не ухожу, а жду следующего поезда, стараясь держаться подальше от края платформы. Мысль, таившаяся в уголке сознания, наконец обретает форму.
Я оступилась?
Или меня толкнули?