— Позволь мне как-нибудь сводить тебя в театр, — говорит Руфус. — Если, конечно, ты точно уверена, что это не оскорбит Плиния.
Амара впервые за весь их разговор замечает в его взгляде расчетливость: Руфус по-прежнему полагает, что она была близка с Плинием.
— Когда-то я жила совершенно иной жизнью, — осторожно говорит она. — Я была дочерью врача. Адмирал — первый мужчина, который отнесся ко мне так, словно в моей судьбе ничего не изменилось. Я ни разу не видела от него ничего, кроме отеческой доброты. — Произнеся эту ложь, Амара понимает, что в ее словах есть доля правды. К ее отношениям с адмиралом нельзя подходить с обычной меркой. Вспомнив, с каким непониманием он отверг ее униженные мольбы ночью, она чувствует, что к ее глазам снова подкатывают слезы.
Руфус, неверно истолковав ее прилив эмоций, порывисто садится рядом с ней.
— Прости, — говорит он, сжимая ее ладонь. — Какой же я болван! Я не хотел тебя расстроить. — Он смотрит на нее расширившимися от сочувствия карими глазами. — Наверное, ты пережила столько горя! Как я мог задавать тебе все эти бестактные вопросы!
«Ему нужна душещипательная история, чтобы он мог меня спасти», — думает Амара. Ей доводилось играть много ролей. Новая роль по крайней мере станет отражением ее реальной жизни.
— Нет, ты очень добр. — Она опускает взгляд, изображая застенчивость. — Мне грустно только потому, что сегодня я должна лишиться покровительства адмирала и вернуться к хозяину.
— Где находится дом твоего хозяина?
Амара медлит с ответом, опасаясь, что юноша еще не готов его услышать.
— В «Волчьем логове».
— В городском лупанарии?.. — отпрянув, переспрашивает Руфус.
Амара удрученно прячет лицо в ладонях. Молодому человеку оказалось не под силу принять правду.
— Бедная девочка, — говорит Руфус. — Какая ужасная трагедия. — Он отводит ладони Амары от ее лица. — Пожалуйста, не плачь. Клянусь, ты ничуть не упала в моих глазах. Я зайду за тобой в… Я зайду за тобой и свожу тебя в театр. Мне будет крайне приятно узнать тебя получше.
Амара искренне готова расплакаться от облегчения.
— Мне бы очень этого хотелось, — говорит она.
Он придвигается к Амаре, положив ладонь на скамью рядом с ее коленом. На его лице появляется до боли знакомое ей выражение.
— Можно я тебя поцелую?
Она ощущает укол раздражения. После всего, что она рассказала ему о своем прошлом и отношении к ней Плиния, он все равно желает обладать ей после пятиминутной беседы. Она протягивает ему ладонь для поцелуя.
— Конечно, — говорит он, беря ее руку. — Конечно, не в доме адмирала.
— Спасибо, — отвечает она, одарив его улыбкой, полной обожания. — Ты не представляешь, как важна для меня твоя доброта.