.Тацит о Боудикке, царице иценов. Анналы, книга XIV
— Глядите, кто пришел! Глядите, кто пришел! — кричит Бероника, завидев Амару на пороге лупанария. — Мы думали, ты никогда не вернешься домой!
В коридор выбегают Виктория и Дидона.
— Как я счастлива, что ты вернулась! Какое счастье тебя видеть! — Дидона со слезами бросается ей на шею. — Я думала, что никогда больше тебя не увижу.
— Меня не было всего неделю! — говорит Амара, разрываясь между радостью встречи и чувством вины, ведь весь вчерашний день она молилась о том, чтобы никогда сюда не возвращаться.
— Ну, выкладывай, какой он? — Виктория тоже выглядит очень обрадованной возвращением Амары, хотя признаться в этом было бы не в ее характере. — Готова поспорить, полный извращенец! Все старики такие.
Амара мешкает с ответом. Ей не терпелось посмеяться с Викторией над первой нелепой ночью с Плинием, но теперь эта история кажется ей слишком личной. При мысли о том, чтобы рассказывать о нем с насмешкой, ей лишь становится грустно.
— Он самый добрый мужчина, которого я когда-либо встречала, — дрожащим голосом отвечает она.
— Только взгляните! — хохочет Виктория. — У тебя же слезы на глазах. Только что ты крутила любовь с чокнутым торговцем скобяным товаром, а теперь втрескалась в какого-то слабоумного дедулю. У тебя ужасный вкус в мужчинах!
— Парень, с которым она встречалась на играх, был вполне неплох, — вступается за нее Бероника. — Настоящий красавец.
— Повтори погромче, а то Галлий мог не услышать, — шепчет Виктория, и все смеются над испуганно обернувшейся Бероникой.
— Пошла ты, — говорит Бероника, но и сама не может удержаться от смеха.
— А это что такое? — Виктория тянется к ее новой одежде. — Сколько нарядов он тебе подарил?
— Три, — отвечает Амара, раздавая их девушкам. — Наверное, придется отдать все их Феликсу.
— Прекрасная ткань, — говорит Виктория, проводя ладонью по одному из платьев. — Но ты выглядишь чересчур почтенно. — Она прищуривается на прилично одетую Амару. — Вряд ли кто-то осмелится тебя снять, если ты будешь прохаживаться в таком виде. — Ее озаряет новая мысль. — Прошу, только не говори мне, что этот старик тоже просил тебя одеться как его покойная жена!
— Нет, — смеется Амара. — Ни о чем таком он не просил.
— Тогда в чем подвох? — спрашивает Бероника. — Неспроста же он купил тебя на целую неделю.
— Он хотел, чтобы я ему читала.
— Непристойные книжки? И все? — Виктория слишком потрясена, чтобы шутить.
— Нет! То есть мы спали вместе… — оправдывается Амара, вспоминая, как спала обнаженной рядом с Плинием, и его рука покоилась на ее животе. — Просто… — Она умолкает, не зная, как описать случившееся и свои собственные чувства.