— Это одна из моих.
Амара поднимает глаза и встречается взглядом с одним из рабов. Смутившись, она торопливо ставит лампу на место.
— Извини.
— Нет, я только хотел сказать, что она изготовлена по моему рисунку, — смеется раб. — Мне ничего здесь не принадлежит.
Амара внезапно понимает, что этот стройный темноволосый мужчина с открытым, приветливым лицом необычайно хорош собой. «Полная противоположность Феликсу», — думает она и тут же удивляется, с чего ей вообще пришло в голову их сравнивать. Раб подходит к полке и, достав лампу, показывает Амаре ее дно.
— Вот мое клеймо. — Он дотрагивается до оттиснутой на светильнике греческой буквы М. По греческому акценту его почти можно принять за земляка Амары.
— Ты поклоняешься Афине Палладе? — спрашивает Амара, переходя на греческий.
— Ты из Афин? — радостно отзывается он.
— Нет, из Афидны, — улыбается она в ответ.
— Город прекрасной Елены Троянской.
— Ты там бывал? — Амара смотрит на молодого человека, спрашивая себя, кем он мог оказаться, встреться они в прошлой жизни. Обращался ли он к ее отцу, заболев? Всегда ли был рабом?
— В детстве, много лет назад, я недолго там прожил. Но сам я из Афин. Из Аттики.
Аттика. Как много сплелось для Амары в этом слове: гордость за родные края, боль утраты. Стоя рядом с этим незнакомцем, она внезапно ощущает себя ближе к дому.
— Что случилось? — внезапно для себя выпаливает она. — Почему ты здесь?
Он с изумлением смотрит на Амару: рабы нечасто расспрашивают друг друга о прошлом. Никому не хочется, чтобы их горе внезапно выволокли на свет.
— У моей семьи кончились деньги, — недрогнувшим голосом говорит он. — А я был последним, что они могли продать.
За его непринужденной манерой держаться сквозит печаль. Амара не находит слов, чтобы сказать, что понимает его и пережила те же несчастья.
— Ты эту лампу хотела купить? — смутившись ее молчанием, спрашивает он.
Амара краснеет. Плащ скрывает ее кричащую тогу, и он понятия не имеет, кто она такая. А теперь ей придется попросить у этого прекрасного незнакомца родом из Афин уйму ламп в форме пенисов.
— Мой хозяин живет напротив трактира «Слон», — медленно говорит она и, уловив на его лице проблеск понимания, продолжает: — В этой стране меня зовут Амара. Когда-то я поклонялась Афине Палладе, но с тех пор, как меня привезли сюда, почитаю Венеру. У меня нет выбора. Этой богине служит мой хозяин.
— Амара. — Незнакомец прерывает ее, положив руку на ее ладонь. — Я понимаю. Ни у кого из нас здесь нет выбора.
Они смотрят друг другу в глаза. Наконец он отстраняется, словно только сейчас осознав, что решился к ней прикоснуться.