Они приближаются к пирующим. Яркие одежды гостей расплываются и мерцают сквозь водную завесу. Из огромной ракушки, удерживаемой тремя мраморными нимфами, каскадами ниспадает фонтан. Амара замечает, что обнаженные формы статуй, покрытые позолотой, весьма напоминают ее собственное золоченое тело.
Эгнаций кивает на фонтан.
— Говорил же, что вы безупречны, — подняв брови, замечает он.
Миновав нимф, они ждут поодаль от собравшихся. Атмосфера здесь кажется более непринужденной, чем на их прошлом пиру, и среди приглашенных явно преобладают мужчины, общество которых разбавляют всего четыре или пять женщин. Корнелий, привольно чувствующий себя в роли хозяина, громко смеется над какими-то словами соседа. Вскользь коснувшись девушек взглядом, он дожидается, пока другой гость закончит анекдот, прежде чем привлечь к ним внимание присутствующих.
— Дорогие друзья, — произносит он, повысив голос. — Нам следует поблагодарить Марка и Квинта за то, что они нашли для нас двух этих очаровательных музыкантш. — Проследив взглядом за его указующим пальцем, Амара видит на ложе в другом конце залы своих недавних любовников. В доме Зоила они радовались знакомству с волчицами куда больше, чем сейчас. — Наши мальчики были совершенно покорены этими певчими птичками. — Корнелий подзывает их с Дидоной к себе. — Или вернее будет назвать вас нимфами Флоры?
Заблаговременно отступив назад, Эгнаций растворяется среди других прислужников.
— Да, — отвечает Амара, подхватывая игривый тон хозяина пира. — Мы научились нашим песням у самой богини весны, — она оглядывается на фонтан, — в прошлой жизни, когда были дриадами.
— В последнее время многие нимфы стали жадны до золота, — говорит Корнелий. — Заслужите ли вы свое вознаграждение сегодня вечером?
Обе девушки кланяются.
— Флора — богиня чистого удовольствия, — отвечает Амара, ударяя плектром по лире. — Именно такое удовольствие мы и намерены вам подарить.
Девушки медленно подходят к своим бывшим любовникам. Наигрывая первые ноты весенней мелодии Сальвия, Амара с лукавой улыбкой присаживается на край ложа. Почувствовав себя немного спокойнее, оба мужчины смеются. Квинт кладет ладонь ей на колено, сжимая в пальцах шелковую ткань. Их ближайшие соседи обращаются в слух, но Амара замечает, что некоторые из гостей в противоположном конце залы продолжают беседовать. Она начинает играть от души. Дидона присоединяет к музыке свой ясный, нежный голос, и постепенно собравшиеся умолкают.
Они переложили оскскую мелодию почти исключительно под голос Дидоны. Она с пением переходит от ложа к ложу, доставая из прически цветы и протягивая их гостям. На миг она кажется Амаре едва ли не слишком чистой и изящной, ведь Флора — богиня плотской любви, а не поэзии, но Дидона достаточно долго проработала на Феликса и знает, как себя вести. В том, как она наклоняется и бросает розу на колени Корнелию, заметно явное влияние Виктории.