Лицо Виктории приняло задумчивый вид.
— Не знаю… — Ответила она. — Может, эта девушка…проститутка, так же, как и я?
— Я тоже думал об этом. Но…
— Как её зовут?
— Беатрис.
— А фамилия?
Теперь задумался я.
— А фамилии не помню… Кхм…
— Хотя, это не важно. — Сказала Виктория. — Я и так не знаю ни одной проститутки по имени Беатрис… А я много кого знаю!
— Я не сомневался. — На душе стало слегка спокойнее.
Когда выходил из комнаты, Виктория окликнула меня:
— А ты мне понравился. — Улыбнулась. — Приходи ещё. — Игриво подмигнула.
— Ничего не могу обещать, Виктория. Мне и для этого раза пришлось месяц работать.
Шёл по коридору с чувством душевного удовлетворения. "Всё-таки, не совсем зря это было" — решил для себя окончательно.
Перед уходом из борделя решил заглянуть к Брунгильде и поблагодарить её за прекрасное предложение. Она как будто ждала меня.
— Мальчик мой! — Освещаемая светом одной лишь луны, воскликнула Брунгильда. — Ой, прости, какой ты теперь мальчик? Мужчина. Ну, как всё прошло, тебе понравилось? — Сыпала она вопросами.
— Да, конечно. — решив не вдаваться в свои скучные измышления, ответил я. В принципе, не соврал.
— Согласись, что моя Искорка самая лучшая? — Будто спрашивая о самой себе, спросила Брунгильда.
— По сравнению с теми, кого я успел здесь увидеть… — Покашлял в кулак. — И услышать… Однозначно, самая лучшая. Десять из десяти.
Так как я зашёл лишь на минутку, чтобы попрощаться, то не счёл нужным закрыть за собой дверь. Зря. Позади себя услышал нервное женское дыхание. Обернулся.
Перед входом в комнату Брунгильды стояла рыжая девушка со спутанными волосами. "Виктория?" — подумал я сразу. По лицу девушки, как по окну во время дождя, стекали маленькие капельки, оставляющие за собой длинные, словно реки, следы.
— Беатр…
Кража людей, секс-рабство, оргии
— Беатрис? — Успел я произнести лишь одно это имя, как девушка лисой убежала прочь. Я, не задумываясь, бросился следом.
Она двигалась неожиданно быстро. Даже чересчур. Поэтому нагнал её лишь через несколько кварталов от борделя. Она обессилела и рухнула прямо возле фонтана, в центре которого стоял каменный мужик в короне и из своего рта пускал вялые струйки воды.
В это ночное время, на площади, освещаемой луной, было обескураживающе красиво. Всё вокруг отдавало серебром, даже Беатрис, плачущая в ладоши, казалось, была серебряной.
Но нарисовавшаяся сказка была, скорее, драмой.
Я подошёл к девушке и сел рядом с ней. Вдруг почувствовал себя очень тяжёлым и опёрся о чашу фонтана.
— Вот в чём всё дело? — Ровным, безжизненным голосом спросил я.