«Это что ещё за болезнь такая смертельная, которой заболел погибший маэстро?» – неспокойная мысль быстро захватила всё внимание Киряк.
– Извините, я не знаю, как вас зовут… – начала, было, сотрудница уголовного розыска, но старушка её быстро перебила.
– Октябрина Ильинична я.
– Октябрина Ильинична, о какой смертельной болезни вы только что говорили?
Лицо технички приняло ещё более строгое и суровое выражение. Теперь она, очевидно, представляла себя ни больше ни меньше судьей, собирающимся вынести кому-то обвинительный приговор. Немного откашлявшись, она почти по слогам отчеканила:
– Болезня ента страшная… половая… СПИДА кличется.
От удивления у Киряк брови непроизвольно поползли вверх.
«Хо-хо-хо… вот так поворот. А это уже и мотив наклёвывается… А что, если Кулебаба кого-то из своих половых партнеров заразил ВИЧ? здесь тогда и местью может попахивать… – тут же стала выстраиваться в её голове логическая цепочка. – Тогда что же получается?.. Хм… Да ничего пока не получается… Какая может быть связь между этим фактом и нашим бородатым серийным маньяком, избирательно убивающим пожилых женщин? Да ещё и эта астрология… Нет, что-то здесь явно не сходится…»
– Подскажите, а откуда у вас имеется такая информация? Вы точно уверены в том, что мне сейчас рассказали? – на всякий случай уточнила она.
Не говоря ни слова, старушка поставила на пол ведро, прислонила к стене швабру, распрямила, насколько это у неё получилось, свою сутулую спину и, беззвучно шевеля губами, трижды рьяно перекрестилась.
– Верно, говорю вам! Сама слыхала, как он енти слова Димке Якобсонсу говорил. Мол, Дим, то да сё, не стоит со мной связываться. У меня болезня страшная имеется – СПИДА. Вроде он как и таблетки уже какие-то пьёть, только они ему как-то не шибко помогают.
После чего она вновь взяла в руки свой инструментарий и со словами: «Я тут с вами лясы точу, у меня ещё цельный этаж не мыт», – побрела дальше по коридору.
– Спасибо, Октябрина Ильинична, за столь ценную информацию! Обязательно примем к сведению! – бросила ей вслед Киряк, спустилась по парадной лестнице и вышла на улицу.
Приближался вечер, однако жара и не думала спадать. Асфальт раскалился настолько, что в отдельных местах на выщерблинах, залитых дорожными рабочими на скорую руку смолой, представлял собой полосу препятствий, особенно для шедших на каблуках женщин. Попадая время от времени в заполненные смолой трещины, каблучки застревали там, заставляя горожанок оступаться, тем самым рискуя получить растяжение связок или испортить обувь.
Однако больше всего ей хотелось пить. И тут очень кстати впереди на горизонте появился киоск с вывеской «Мороженое». Не отдавая отчета в своих действиях, Киряк даже и не заметила, как ноги сами понесли её в ту сторону.