Как только бандит подошел на расстояние вытянутой руки, улыбка Фабиолы сменилась волчьим оскалом. Она представила себе, что перед ней Гемелл или кто-то еще из более чем сотни мужчин, пользовавшихся ее телом. Резко взмахнув рукой слева направо, Фабиола рассекла горло противника вместе с хрящом гортани. Тот рухнул в грязь, захлебываясь собственной кровью, а Фабиола схватила его гладиус. Два оружия лучше, чем одно, подумала она.
Набросив на плечи одежду и оглянувшись, Фабиола поняла, что почти все ее люди погибли, но каждый из них уложил по паре нападавших. Как ни удивительно, телохранитель, лишившийся глаза, все еще сражался. Фабиола испытала прилив гордости за его верность и отвагу. Крича от боли и боевой ярости, он разделался с двумя бандитами: одному выпустил кишки, а второму всадил в бедро кинжал по самую рукоять.
Теперь Фабиоле и одноглазому рабу противостояли двое. Шансы уравнялись, и у Фабиолы немного полегчало на душе. Юпитер не покинул ее. Так не отворачивайся еще немного, умоляла она. Но тут из переулка показались еще четверо бандитов, привлеченных шумом боя, и надежда Фабиолы рассеялась как дым. Увидев своих товарищей убитыми и ранеными, вновь прибывшие испугались было и злобно закричали. Впрочем, они тут же успокоились, увидев перед собой всего лишь двух противников, один из которых был красивой молодой женщиной.
– Госпожа!
Фабиола повернулась к раненому телохранителю. Его левую щеку покрывала запекшаяся кровь. Она затекла даже в открытый рот, окрасив зубы в красный цвет. Зато уцелевший глаз яростно сверкал на чистой, правой стороне лица. Его вид не на шутку устрашал, что, вероятно, дало ему некоторое преимущество в бою.
– Что?
– Когда я умру… – Он немного помолчал; его вид вдруг сделался совсем несчастным. – Госпожа, я не хочу, чтобы меня выбросили в яму на Эсквелинском холме.
Эти слова отозвались в сердце Фабиолы. Раб не боялся погибнуть вместе с нею. Но, как и многие его собратья по несчастью, он страшился того, что его швырнут в яму вместе с казненными преступниками, павшими животными и просто помоями. Этот человек походил на ее брата, он был горд и храбр. А она даже не знала его имени.
– Клянусь перед всеми богами, – сказала ему Фабиола, – если я уцелею, а ты нет, то у тебя будет собственная могила с памятником.
Большего она пообещать не могла. Соотношение сил складывалось далеко не в их пользу.
Он взглянул на нее своим целым глазом и коротко кивнул.
Вот так и возникают товарищеские связи, поняла Фабиола. Человек, поддержавший другого в горячке боя, тем более если он не обязан это делать, достоин дружбы. И доверия. Неважно, раб он или свободный.