Лежавший на полу открыл глаза и встретился взглядом с Ромулом. Оба знали, что сейчас произойдет.
Нельзя было не восхищаться этим человеком. В его глазах Ромул не видел и тени страха, а лишь уверенность и смирение.
– Командир, – сказал он. – Элизиум ждет тебя.
Всем было известно, что храбрецы попадали прямо в воинский рай.
Ответом ему был короткий кивок.
Ромул помог раненому сесть. Тот коротко застонал, но тут же смолк. Любое, даже самое малое движение должно было причинять ему страшную боль. Сердце Ромула переполняла жалость.
– Меня зовут Эзий. Оптион второй центурии первой когорты Двадцатого легиона, – с трудом проговорил раненый. – А тебя?
– Ромул, командир.
На искаженном болью лице Эзия появилось выражение, близкое к умиротворению.
– Нужно знать, кто отправляет тебя в другой мир.
Снаружи донесся приглушенный грохот оружия, послышался хриплый голос Дария, выкрикивавшего приказы. Скифы все же напали.
– Ты нужен своим товарищам, – напомнил Эзий.
Ромул опустился на колено и прикоснулся пальцами к окровавленному предплечью Эзия в воинском приветствии. Изнемогавший оптион лишь чуть заметно шевельнул рукой в ответ, но Ромул видел, что этот жест дался раненому с трудом.
– Действуй, – шепнул воин.
Ромул шагнул за спину Эзия; тот опустил голову, коснувшись подбородком груди. Стиснув в ладонях рукоять гладиуса, Ромул поднял его так, чтобы острие смотрело вниз, и сильно ударил, перерубив позвонки. Смерть наступила мгновенно. Тело оптиона беззвучно упало на пол.
Теперь он пребывал в мире.
С тяжелым сердцем Ромул смотрел на труп, лежавший у его ног. Но печаль быстро сменилась гневом. Сорок отличных мужей убили и изуродовали ни за что. А снаружи продолжали убивать. Держа в руке окровавленный меч, он повернулся и выбежал из дома. Никого из его товарищей видно не было, и Ромул помчался к воротам. Грохот оружия, крики, топот лошадиных копыт и громкий голос Дария, отдающего приказы… Мельком подумав: жаль, что с нами нет Тарквиния, – Ромул выскочил из крепости. Снаружи кипел бой.
Сплотившись в половинный строй «черепахи», две центурии отбивали вражеский натиск.
А вокруг носились на конях, стреляя на скаку в легионеров, скифские воины. Это зрелище напомнило Ромулу битву при Каррах.
Но бородатых, украшенных татуировками всадников можно было сразу же отличить от парфян по одежде – на них были шерстяные или меховые плащи, темные плотные штаны, а на ногах войлочные сапоги до колена. Мало у кого из них имелись доспехи, зато все были вооружены до зубов секирами с коротким лезвием, мечами, ножами и, конечно же, луками. Восседали они на прекрасных темно-рыжих конях, в синих седлах, густо покрытых золотой вышивкой. Скифы выглядели куда богаче, чем парфянские всадники, уничтожившие армию Красса.