— Нет, я не то имел в виду. Конечно, все, о чем ты говоришь, важно. Но ты на нервах с самого выхода книги и до сих пор, иначе ты не сидела бы дома. Не хочу, чтобы ты меня неправильно поняла, но, может, тебе стоит с кем-то поговорить. С кем-то профессиональным. В этом нет ничего странного.
— Любимый, — Анника улыбнулась и покачала головой, в этот раз спокойнее. — Теперь я понимаю, почему ты так странно себя вел. Я и правда была сама на себя не похожа. Но я не схожу с ума.
— Я не говорю, что… — сказал Мартин, прервавшись на полуслове.
— Сейчас мне гораздо лучше. Я хорошо поспала утром и проснулась обновленной. Я даже спускалась в комнату отдыха и делала уборку после моих прогулок во сне. Загрузила белье в стиральную машину. Там внизу нет ничего опасного. Ты прав — это всего лишь фантазия. Мне нужно просто отдохнуть еще пару дней, и вот увидишь, все снова будет хорошо.
Она встала и обняла сидящего Мартина. Он прислонился щекой к ее груди — она грела его сквозь домашнюю одежду. Потом она медленно его поцеловала. Его тело отреагировало на ее близость. Пальцы Анники играли у него в волосах, и она глубоко заглянула ему в глаза.
— Пойдем, — позвала она. — Думаю, мы готовы попробовать еще раз, правда?
Моя нора пахнет истлевающими телами и разложением. Нечеловеческие существа усыпляют меня своим шепотом.
Среда, 2 ноября
Сесилия Врееде услышала, как захлопнулась дверь в кабинет. Она слишком хорошо знала манеру Юнаса шуметь, чтобы оборачиваться на хлопок.
— Опять мы здесь? — спросил он. Непромокаемая ткань его куртки шелестела, пока он раздевался. — Ты хоть спала?
— Немного. Осталось всего несколько дней до его нового нападения. — Она потянулась и прищурилась на слабый солнечный свет за окном.
— Мы уже говорили об этом, — сказал Юнас и включил компьютер. — Ночными мозговыми штурмами мы дело не раскроем.
Сесилия холодно взглянула на него. Он прав, хоть она и не хочет это признавать. Она уже пробовала раньше, иногда вместе с Юнасом, и не добивалась результата. Но сейчас, учитывая рекомендацию Лерьедаля отстранить их от расследования, это мог быть ее последний шанс.
Последние недели время, проведенное ею на работе, медленно увеличивалось. Они с Юнасом собрали все зацепки и развесили по стенам в качестве собственной версии Сесилии всего, что она видела в детективах. Черную изоленту на белой доске, которая служила таймлайном. Фотографии, посаженные на клей, или магниты и разноцветные стикеры. Заметки, прикрепленные к обоям. Рядом с датой «6 ноября» она поставила большой знак вопроса. До даты оставалось всего четыре дня.