Среда, 17 ноября
Уже в прихожей Аннику встретил аромат еды. Она бросила большую авоську на пол и сняла пальто. Мартин вышел в прихожую в клетчатом переднике, покрытом пятнами от недавнего кулинарного приключения.
— Добро пожаловать домой! — произнес он.
— Ты уже дома? — спросила Анника. — Думала, у тебя куча работы.
— Да, — сказал он, прислоняясь к стене. — Просто подумал, что ты заслуживаешь ужина.
Анника с трудом стягивала сапоги.
— Просто так?
Она попыталась смягчить подозрительный тон улыбкой.
— Да, типа того. Ты была расстроена, и я хотел тебя порадовать. Тебе не нравится?
— Нравится. Извини, я не хотела так реагировать.
Они вошли на кухню. Мартин налил ей бокал вина и вернулся к плите.
— Никогда не догадаешься, какая странная встреча у меня была сегодня, — сказала она. — Ты знаешь, кто такой Никлас Гранат?
— Нет. А должен?
— Он такая звезда мыльных опер. Знаешь, в основном мышцы и татуировки, но без глубины.
— Это он обиделся, что ему не дали роль в «Отеле “Парадис”»? — спросил Мартин. Он поставил противень в духовку и положил прихватки на столешницу. — Зачем ты с ним встречалась?
Анника закатила глаза и отпила вина.
— Да, хороший вопрос. Издательство бросило все силы, чтобы найти хорошо продаваемый материал. Мы думали, не написать ли его биографию.
— Ха! Значит, у вас точно дела идут не очень.
Анника подперла лоб рукой.
— Я знаю.
Мартин сел напротив и взял ее за руку.
— Все образуется. Даже если издательство провалится к чертям, мы есть друг у друга.
Анника улыбнулась. Свет свечей смягчал черты его лица. Он всегда красив. Ей повезло пойти на ту вечеринку. И все же внизу живота сохранялось оно — чувство нехватки чего-то.
— Просто я хочу иметь шанс чем-то помочь. — Она сделала большой глоток вина, чтобы приглушить сомнения. — Я люблю эту работу и душу бы продала, чтобы сохранить свое место.
— Ты работаешь в жесткой сфере. Может, тебе стать айти-консультантом, как я?
— Нет, спасибо.
Мартин рассмеялся.
— Хотя тебе бы не пришлось опасаться потери работы. Дел больше, чем кто-либо может справиться.
— Не меняй тему. Просто послушай и скажи, что я не сумасшедшая. У нас есть рукопись, которая может стать нашим спасением. Но сомневаюсь, что остальные решатся ее издать.
Мартин наморщил лоб:
— Почему?
— Угадай, кто ее написал? — сказала Анника, потягивая вино. Уголки ее губ поднялись в хитрой улыбке. — Мне вообще нельзя это говорить. Ян Апельгрен.
Мартин поднял брови:
— Подожди, он не умер разве?
— Ну да, но никто не знает. Исчез бесследно, что усложняет работу с авторским правом на рукопись. И мы не знаем, он ли это вообще. Но все же разве не безумие, что они сомневаются? Неужели только я хочу спасти издательство?