— Звучит так себе, — сказал Мартин.
— Да просто кошмарно. Маме приходилось каждый раз ходить со мной.
— Понимаю. Но сейчас-то ты бы справилась?
Анника поежилась.
— Ну да. Если бы не то, что случилось однажды ночью.
Она обхватила себя руками, чтобы не мерзнуть. Проводя пальцами по рукам, она почувствовала, как кожа покрылась мурашками.
Мартин наклонился ближе.
— Я проснулась в середине ночи и так хотела в туалет, что думала, сейчас лопну. Все спали. Мы с мамой вечером поругались, поэтому ее я будить не решилась. Я собиралась в школу в том году, так что была достаточно взрослой, чтобы пописать самой. И все равно я жутко боялась. Некоторое время я вглядывалась вниз, пока решилась спуститься в подвал. Я слышала, как в темноте гудит котел. Наконец, я оказалась в подвале. Надев деревянные башмаки, чтобы не запачкаться, я двинулась в сторону туалета. Было холодно и пахло землей. Я могла поклясться, что нечто в темноте следило за каждым моим шагом. Как только я прошла котел, свет погас. Воцарилась полная тьма. Сердце барабанило, я стояла, окаменев от ужаса.
— Черт, еще бы.
— Это только начало. Понимаешь, одно дело пауки, мыши, жуки и прочие гады, живущие в старом подвале. Я знала, что они не опасны. Даже пугающая меня красная лампочка на котле не была опасна, хотя мне она казалась зловещим глазом в темноте. Но все это меркло по сравнению с тем, что случилось позже. — Анника сглотнула и попыталась успокоить сердцебиение. — Что-то царапалось, — произнесла она.
Царапающий звук, как будто кто-то скребет ножами по стенам. Снаружи дома. Снизу. Нечто, живущее в земле. Кто-то хочет попасть внутрь. Зло.
— Нечто в земле снаружи царапало когтями стену. Я слышала, как оно шепчет мне. Как будто пытается привлечь меня к себе. Не спрашивай, откуда я это знала, просто знаю.
— Что ты сделала?
— Как ты думаешь? Написала в штаны. Загорелся свет, и я вбежала по ступеням со всех ног. Но дверь захлопнулась. Я истерично барабанила по ней, а царапающий по стенам звук все приближался и приближался. Пока мама, наконец, не сумела открыть дверь.
— Боже, — произнес Мартин и глотнул вина. — Ты, должно быть, правда до смерти перепугалась.
Анника кивнула:
— Больше я и шагу не ступила в тот подвал. С тех пор я ненавижу подвалы.
— Понимаю. Но все-таки ты была маленькой. Наверняка напридумывала себе.
— Конечно. Но я никогда не забуду тот скребущий звук.
Дрожь прошла по ее телу. Тот же звук, что и в рукописи. Тот же звук, который не давал Апельгрену спать.