— Что думаешь о таких? — спросила она, подавляя смех.
— О финска-пиннар? — сказала Анника, улыбнувшись. — Они такие прикольные?
— У нас тут немного разный взгляд, — сказала Катрин и фыркнула. — Эти финска-пиннар, то есть финские палочки, — круто или отстой?
Анника налила себе кофе.
— Не знаю. Дедушкино лакомство?
Катрин закашлялась от смеха. Анника заволновалась, что ей не хватит воздуха.
— Подождите, — сказал Тобиас Рённ, всплеснув руками. — Какое еще дедушкино лакомство?
— А разве нет? — ответила Анника. — Сухое печенье, на вкус как мука. Чашка теплого кофе вдобавок. Типичное дедушкино лакомство.
— И правда, — сказала Катрин, одной рукой вытирая слезы. Местами, в уголках глаз, тушь скаталась в черные комочки.
Анника взяла у Катрин печенье и проглотила за раз.
— Хотя оно вкусное.
— Я знал, — сказал Тобиас. — Сухое печенье всегда рулит!
— Нет, — покачала головой Анника. — Ничто не сравнится с мягким бисквитом.
— Кто там говорил про дедушкино лакомство? — воскликнул Тобиас. — Уж если что-то и оно, так это как раз бисквит!
Анника запила остатки печенья кофе. Кофе приобретал кислый вкус, когда смешивался с горьким миндалем. Она поморщилась и села рядом с Катрин. Отныне она будет пить чай.
— У вас правда нет тем для разговоров получше? — она следила за реакцией Тобиаса.
Он покачал головой и отпил из своей муми-кружки со Снусмумриком. Анника подарила ему ее на день рождения, подшучивая над его характером. Очевидно, она попала в точку, потому что теперь он пил только из этой кружки.
— Я жутко устала, — сказала Катрин. — Прочла половину той молодежной рукописи, которая тебе понравилась.
— Хорошо, — сказала Анника. — Что скажешь?
— Честно? Что-то в ней есть, но ты не представляешь, сколько понадобится редактуры.
— Да, да. Это ведь дебютант. А чего ты ожидала?
Благодаря тому что и «Я Барсук», и старые книги про Турваля вернулись в топ, издательство справилось с кризисом, увеличило оборот и создало задел на будущее. Но без нового материала они вскоре снова окажутся у разбитого корыта. К счастью, люди обратили на издательство внимание и теперь присылали им больше рукописей, чем когда-либо. Как обычно, большинство из них по качеству не подходили для публикации, но в целом уровень вырос.
— Кто-нибудь что-то слышал о Йеспере? — спросила Ребекка.
Они молча переглянулись. Йеспер находился на больничном из-за выгорания и депрессии, с тех пор как в издательство поступили экземпляры «Я Барсук».
— Надеюсь, он скоро поправится, — сказала Катрин.
В голове Анники всплыла мысль: а вдруг Йеспер неслучайно ушел на больничный именно в тот момент, когда они выпустили «Я Барсук»? Живот налился тяжестью. Последнее время она жила под сильным прессингом, и еще никто, кроме нее и Мартина, не знал о беременности. Нужно быть осторожной, чтобы не заболеть тем же, чем Йеспер. Наверное, стоит с ним поговорить, когда представится возможность.