– Вы явно напрашиваетесь на неприятности, сэр! – сказала она твердым голосом.
– Тише! – только усмехнулся он. – Нечего тебе дуться! Смотри.
И он насыпал в подол ее юбки двадцать золотых монет.
Таня уставилась на деньги. Она никогда не видела столько сразу. И они предназначались ей за услуги. Эйприл и Эйджи получали по доллару или по два со своих тайных клиентов, а Доббс платил им и того меньше. А тут ей одной… У Тани в голове поднялся целый рой мыслей о том, чтó она могла бы сделать на эти деньги.
«Боже, помоги мне не поддаться искушению!» – молилась она про себя. Еле сдерживалась, чтобы даже просто не дотронуться до злосчастных монет. Нет, это действительно сущий дьявол! Столько денег только за то, чтобы она отдалась ему, лишилась девственности, которую и не берегла для кого-то определенного. Она и замуж не собиралась выходить… Кругом сплошные мужланы… А этот такой ухоженный, от него приятно пахнет и внешне вполне ничего. Может, ей даже понравится… Господи, и о чем она только думает?
– Ты, должно быть, сам дьявол! – прошептала она.
Он наклонился к ней ближе, так, что она почувствовала его горячее дыхание на щеке.
– Многие тоже так считают, – проговорил он, усмехнувшись.
– Но ты сам не должен считать так! – ужаснулась она.
– Почему?
– Потому что… А, не важно.
Таня попыталась встать с его колен, но он удержал ее, крепко сжав за талию. Дрожь пробежала по ее телу.
– Послушайте, сэр, вам не такая нужна…
Но ей не дали договорить. Прямо над головой раздался чей-то голос:
– Штефан, я просто оговорился и не считаю себя виноватым в том, что тогда…
– Хорошо, хорошо, Василий! – перебил говорившего Штефан. – Протри глаза! Не видишь, я занят?
Таня повернулась и чуть было не ахнула от удивления: перед ней стоял молодой человек, красивый как бог – золотые кудри до плеч, нежная кожа персикового цвета и светло-карие глаза. Такие же, как у того, кто крепко держал ее. Но этот мужчина со странным именем был просто прекрасен, такого красавца она никогда в жизни еще не видела.
Он тоже удивленно глазел на Таню, но это было простое любопытство. Потом он обратился к другу:
– Выходит, ты сдался? Решил, что красотки не для тебя и выбрал себе вот эту девку? – Он пренебрежительно кивнул на Таню. – Господи, Штефан! Да я пойду и приведу тебе эту танцовщицу!
Таня не сразу сообразила, что ее ужасно оскорбили. Ей хорошо известно, что ее внешность непримечательна, но никому не позволено говорить об этом вслух. Да еще так сказать! Словно она ничто, пустое место, грязь под ногами – переступить и пойти дальше! Это задело ее за живое. Услышать оскорбление, да еще от какого-то напыщенного чужестранца! Таня чувствовала, как закипает от ярости.