● По данным Google, выражение «экономический пессимизм» появлялось в газетах как минимум 29 тысяч раз.
Наш жизненный стандарт повысился за 170 лет в 20 раз, однако за этот период не было ни одного дня, который не давал бы весомых поводов для пессимизма.
Образ мышления, для которого характерны одновременно и паранойя, и оптимизм, трудно поддерживать, потому что значительно легче видеть мир в черно-белом цвете, нежели анализировать нюансы. Однако вам пойдет на пользу краткосрочная паранойя, позволяющая выживать достаточно долго, чтобы наслаждаться оптимизмом.
Джесси Ливермору это понимание далось дорогой ценой.
Он решил, что наступление хороших времен навсегда отменяет неприятности, что богатство – это нормальное состояние, а сам он неуязвим. Потеряв впоследствии почти все, он говорил: «Иногда я думаю, что спекулянты готовы были бы заплатить любую цену, чтобы избавиться от самоуверенности. Многие беды, постигшие в общем-то неглупых людей, являются прямым следствием слишком высокого самомнения».
«Это очень дорогая болезнь, – сказал он однажды. – Ею может заразиться кто угодно и где угодно».
Далее мы рассмотрим другие ситуации, когда от роста на фоне невзгод голова может пойти кругом.
6
«Длинные хвосты» выигрывают
Вы можете ошибаться в половине случаев, но все же разбогатеть.
Я бился за эту награду 30 лет. Мне кажется, что успех или провал тех или иных работ определяется простой математикой. Поэтому нет необходимости зацикливаться на чем-то одном. Надо просто переходить к следующему проекту.
Брэд Питт на церемонии вручения приза Гильдии киноактеров
Хайнц Берггрюн сбежал из нацистской Германии в 1936 году. Он обосновался в Америке, где изучал литературу в университете в Беркли.
По всем меркам, в молодости его нельзя было назвать многообещающим молодым человеком. Однако к 1990-м годам Берггрюн стал одним из самых успешных в истории торговцев предметами искусства.
В 2000 году Берггрюн продал часть своей внушительной коллекции картин Пикассо, Брака, Клее и Матисса германскому правительству больше чем за 100 миллионов евро. Немцы справедливо посчитали эту сделку подарком. Ценность коллекции на частном рынке превышала миллиард долларов.
То, что человек способен собрать такое огромное количество шедевров, само по себе поразительно. Ведь искусство очень субъективно. Как можно было еще на раннем этапе предвидеть, что то или иное полотно окажется в числе самых дорогих работ века?
Одни сочтут это умением.
Другие – удачей.
У инвестиционной компании Horizon Research есть и третье объяснение, которое представляет собой большую важность для инвесторов: