Он постоял, почесывая затылок и глядя мальцам вслед. Хороший разведчик не должен ничему удивляться, но сегодня не тот случай. Ну мальцов учить, это еще куда не шло, юниц то зачем? Не понять этих пришельцев, с жиру бесятся!
За десяток минут он обошел невеликий городок, то и дело останавливаясь и примечая все вокруг зорким взглядом. Высота и толщина крепостных стен заставили его скривилась в презрительной усмешке. Стоявшие у ворот ратные люди нахмурились, грозно покосились.
— Что надо? Проваливай давай!
Пахомов торопливо отвернулся, попятился. От греха подальше, чтобы не наваляли, поспешил прочь.
Только отошел от ворот, Пахомов вновь натерпелся страху: из-за угла с шумом вынырнула самобеглая повозка. Сердце екнуло в груди, он застыл соляным столбом. Машина бибикнула, не останавливаясь объехала глупого аборигена и свернула в переулок, оставив после себя в воздухе медленно тающий серый дымок и неприятный запах. Он остановился, глядя машине в след, ноги не несли. Чуть дрожащим голосом зашептал молитву, часто омахивая себя крестом. От ворот послышался обидный смех, не оборачиваясь, он плюнул на землю и побрел дальше.
Обойдя стены по кругу, повернул в центр на звук топоров и торга. В углу небольшой площади споро ладили бревенчатую церковь, возведя ее до второго этажа. Мастеровые с носилками снуют, кирпич тащат, раствор известковый. Поодаль плотницкая бригада доски тешет, стружки из-под топоров то дождем сыплются, то лентами вьются. Пахнет смолистой сосной. Под деревянным навесом в центре — торжище. На травке у стены будущей церкви спит обмотанная в тряпье нищенка. Юродивый, заросший, оборванный, увидев приказчика оживился. Звеня веригами, запрыгал, тыча пальцем в новенького, завопил, застонал:
— Христа ради помоги, боярин!
От юродивого зловонило. Пахомов молча обошел его.
Подойдя поближе к торжищу, пораженно застыл на месте. Изрядно! Торговало десяток лавок, но чего там только не было! Металлические котлы, посуда и стальные топоры с пилами, большие и маленькие зеркала, стеклянные бусы, прозрачные и очень легкие емкости и другие диковинки. Неподалеку одетый в халат толи бухарец, толи еще кто, азартно торговался на ломанном русском языке. Дальше съестные ряд откуда доходил запах свежевыпеченного хлеба. В животе противно забурчало, напоминая, с утра в рот маковой росинки не перепало.
Из дощатой лавки навстречу высунулся купец, чистая лиса, и — сладкогласно:
— Заходи уважаемый, такой товар как у меня ни у кого не увидишь!
Пахомов лениво отмахнулся, торговать станем завтра, сегодня нужно придумать как исполнить урок данный старшим Строгановым. На противоположном конце площади заманчиво горела надпись «Трактир». Рядом под деревом телега, оглоблями вверх. Коней не видно, видимо в конюшне. То, что нужно решил он. Где, как не в питейном заведении можно все узнать и заодно поесть?