Попаданцы в стране царя Петра (Белоус) - страница 199

С каждым словом он говорил все громче, на багровое от ярости лицо было страшно смотреть, кулак с силой бахнул по столу. Баммм — пронесся глухой звук по помещению. Тарелки с закусками подпрыгнули, а стоявшая рядом с ним рюмка опрокинулась. Для сидящих за столом мужчин присяга была не пустым звуком и мнение товарища, несмотря на его резкость, они в целом поддерживали. Казачий атаман торопливо положил руку на плечо Изюмову. Тот засопел, слегка успокаиваясь.

— Семен Викторович, спокойно! Тут все поддерживают тебя! Воевать со святой Русью! Да не дай бог!

Главный казак, хотя был изрядно навеселе, но полностью контролировал себя и вел по трезвому. Торопливо перекрестившись, он подмигнул младшему из пожарных. Тот понятливо кивнул. Отточенным движением вытащил пробку из непочатой бутылки, прошелся вдоль стола, наливая прозрачную как слеза и немного отдающую сивухой жидкость по рюмкам.

Атаман поднялся во весь немалый, под метр девяносто рост, и стал похож на древнего римлянина в белоснежной тоге. Залихватски закрутив пышные русые усы, а что за казак без усов? Провозгласил:

— За русских офицеров!

Дружно чокнулись. Вторая рюмка пошла еще лучше, чем первая.

Пару минут за столом под шансон девяностых активно закусывали, хрустели на зубах поднятые из погребов малосольные огурчики и маринованные грузди. Нарезанная тонкими, до прозрачности дольками ветчина и копчености в миг перемалывались крепкими зубами, народ размышлял.

Главный пожарный отодвинул от себя полупустую тарелку. Пора, решил он. Повернувшись, взглянул прямо в глаза Изюмову, пытаясь подметить даже тень эмоций, затем видимо обнаружил то, что искал, небрежно спросил:

— Что предлагаешь, Семен Викторович?

Крепко сжатые губы Изюмова побледнели, превратились в тонкую линию, кулак в котором оказалась пустая рюмка, судорожно сжался. Еще чуть-чуть и раздавит. Он оглядел собравшихся. С выжидательным выражением на лице они смотрели на него. Собравшихся за столом командиров Изюмов знал давно и доверял их порядочности. А за начальников пожарных частей ответит Вадим. Сейчас или никогда! Он решился.

— Соловьева сидел бы не дергался и, все у него получилось бы, а он вообразил себя маленьким царьком. Убирать его необходимо от власти, он совсем ох…, - твердым голосом произнес комбат.

Над столом плыла песня группы Любэ. Расторгуев вдохновенно пел акапелла:

  Полюшко моё, родники.
  Дальних деревень огоньки.
  Золотая рожь, да кудрявый лён,
  Я влюблён в тебя Россия, влюблён.

Главный пожарный пару секунд помолчал. Холодный и оценивающий взгляд прошелся по взволнованным лицам собравшихся. Ну вот и молодец, подумал он, первый назвал и подталкивать почти не пришлось! Он скупо улыбнулся, внимательный взгляд вновь уперся в лицо комбата, хмыкнув, пожарный заметил: