Кронову ничего не хотелось. Упорно пытался слепить веки, но и при открытых глазах на него наваливались видения. Сквозь тощий матрац в тело вдавливались металлические полосы "кровати", не позволяя ни на минуту забыть о том, где он находится.
Его оцепенение нарушили стоны слева. Стонал вернувшийся с укола Эдик. Он, скорее всего, был без сознания, и обитатели палаты старались неосторожным шумом не нарушить его спасительного забытья.
Слишком тонок матрац под исколотой множеством разнокалиберных игл спиной... Но есть моменты, когда этот матрац, этот блин провонявшей потом и мочой ваты превращается в орудие пытки. "Скатка"! И хотя в психушке не совершают марш-бросков с полной выкладкой, на "скатке" можно выложиться полностью.
Очнувшийся Эдик через силу повернулся к Кронову. Губы на сером, сморщенном лице прыгали от ненависти и бессильной злобы.
- Жил я, Саша, и не знал, как люди мучаются... Видал наших санитаров? Половина этих сытых скотов у кавказцев на ставке. Те платят за то, чтобы меня кончали, но не сразу. Мне еще маяться и маяться... Кладут, гады, на "скатку" лицом, ноги подтягивают сзади к спине - и киянками по пяткам! Я боли не боюсь, но и я орал...
Не стал говорить парню Кронов, что его вопли слышны и через этаж от подвала, где обычно совершались экзекуции. Хотя, бывало, под настроение санитары баловались "скаткой" и прямо в палатах.
- Успокойся, Эдик, все пройдет. Отстанут. Не век же мордовать будут. Где еще быдло властью потешится. При чем тут кавказцы, кругом одни ваньки.
- Ну, конечно, ни при чем. Фантом больного сознания, - губы Эдика едва шевелились, слова выговаривал негромко, но отчетливо, будто отрезая одно от другого. - Ты телевизор смотришь? Заметил - все идет как надо, временны только трудности. Отчего только жрать нечего, если столько вокруг народных заступников? Вон, Карасева взять - ты его по телику, небось, видал, а я по жизни знаю. Этакий сладкопевец, оратор. Эх, сигаретку бы!..
- Лучше потерпи, пока утихомирятся, - слышишь, в коридоре топчутся. Твой Карасев, небось, "Мальборо" курит?
Эдик криво усмехнулся и охнул от боли.
- Насчет "Мальборо" это ты хватил. Если ему и лучше, чем нам, то ненамного. И "стенка" ему тоже светит. Запросто прислонят. Темный ты, Саша, тип. За прессой не следишь, Карасева не знаешь. Это же новый Адам Смит, экономист номер один.
- Зато ты у нас светлая личность - директор универмага!
- Коммерческий директор, Саша. Идиот, но коммерческий. Настоящий - он у себя в кабинете, в кожаном кресле, а тут того и гляди сам на барабан угодишь.