- Ну, спасибо... А что, могли бы и шлепнуть? Автокатастрофа или, чтобы уж наверняка, под трамвай?
- Смеешься... А как насчет папиной партийной карьеры?
Друмеко говорил вполне искренне, с горечью.
- Это шантаж?
- Оленька, детка, успокойся. При чем же здесь я? Дело в том, что у Маши, сказать по правде, были известные обязательства. И она их нарушила. Ты же связана только со мной, а я за тебя костьми лягу. Хочешь не хочешь, а вышло так, что я очень привязался к тебе. У меня ведь, в сущности, никого больше нет.
- Вот как?
- Что поделаешь - жизнь.
- Значит, все правда, о чем Маша говорила: и видеокамеры в номерах, и микрофоны, и шлюхи в погонах?
- Да, много-таки она наболтала. И не только тебе, если ее так быстро прибрали.
- Во всяком случае, о тебе разговора не было.
- Я и не сомневался. Оттого-то мне так больно слышать от тебя все это. Ни перед кем я еще не раскрывался.
- Ну что же, Евгений Павлович, откровенность за откровенность. Притормози где-нибудь, на ходу трудно об этом... И постарайся понять меня.
Через несколько минут, судя по выражению лица Друмеко, можно было решить, что ему пришлось испытать сильный удар. Однако собрался он моментально, только костяшки пальцев, лежащие на руле, побелели.
- Неплохо, ты, детка, меня использовала. А я-то, фраер! Даже не задумался, с какой стати девчонка из такого семейства на панели оказалась, да еще с жуликом спуталась. Снизошла! Век буду благодарен.
- Ты же обещал!
- А... Вот ты о чем... Можешь быть спокойна: я в вашу жизнь вмешиваться не стану. Ты с твоим папашей сами по себе, а я - где-нибудь... в другой плоскости.
- Женя, я люблю этого парня. Кроме меня, ему некому помочь. Придумай что-нибудь, ты умный, ты все можешь. Не мог он людей убить!
- Много ты в этих делах понимаешь! Вон, в тюрьме каждый второй, кого с поличным не взяли, спроси - сидит ни за что. Навидался я их - во! Друмеко полоснул себя по горлу ладонью. - А обо мне ты что знаешь? Да ничего, кроме того, что крепко стою. Так вот, я тебе говорю: те, которые твоего хлопчика упрятали да жену его шлепнули, не в игрушки играют. Выброси всю эту историю из головы, о себе подумай, и чем скорее - тем лучше.
- Я для себя все решила.
- Ну, раз решила... Но меня уволь. Я в игры умалишенных не играю. Подростковая романтика...
- А я тебя, Евгений Павлович, романтиком никогда и не считала. Речь идет о деловом сотрудничестве. Оплата в долларах, не считая искренней благодарности. В общем, восемь тысяч у меня найдется.
- Ну что ж, так я и полагал - значит, не обманывала ты меня при расчетах. Доллары - это хорошо, но и помощь нынче дорого стоит. Попробуем помозговать, что мы можем для Саши Кронова сделать...