Открыл Костанди и еще один «секрет» начинающего художника.
— Ваш кумир, конечно, Каразин? — с улыбкой поинтересовался он, догадываясь, где автор понравившихся ему «баталий» черпал свое вдохновение. Юноша мгновенно вспыхнул до корней волос.
Костанди успокаивающе поднял руку.
— Напрасно вы так смущаетесь. В начале творческого пути все художники непременно кому-то подражают. Кумиром Репина был Рембрандт, Васнецова — Микеланджело, Левитана — барбизонцы… Каразин — прекрасный рисовальщик. У него есть чему поучиться…
У Каразина, — продолжал Костанди, адресуясь уже ко всем поступающим, — есть еще одно ценное качество, которое не грех перенять. Он всегда верен жизненной правде… Как-то Каразин исполнял в Академии художеств курсовую работу «Посещение Авраама тремя ангелами». Своих ангелов он изобразил как стражников, беседующих с Авраамом. «Почему вы лишили ангелов подобающего им украшения?» — рассердился профессор. «Потому, — отвечал Каразин, — что считаю Авраама догадливее академиков, увидел бы он ангелов с крыльями и тотчас бы понял, кто перед ним!»
Улыбку Костанди с готовностью подхватили молодые художники. Но он Тут же ее погасил.
— Естественно, за дерзкий ответ Каразина исключили из академии. Впрочем, это не помешало ему стать большим мастером… Но вообще-то без «школы» нельзя. Она да природа — вот наши учителя!..
Экзамен по рисунку Греков выдержал с легкостью. Однако его радость была преждевременной. Для зачисления в рисовальную школу требовалось знание французского языка. В Каменском окружном училище иностранные языки не изучались.
— Разве юноша виноват, что петербургское начальство посчитало излишнюю образованность вредной Для казаков! — гремел Костанди на педагогическом совете.
Директор школы Попов судорожно сцепил пальцы. Он был осторожным человеком. Ему не хотелось обострять отношений со своим лучшим педагогом. В то же время он не желал нарушать устав.
— Что вы предлагаете? — наконец выдавил он из себя, не придя ни к какому решению.
Костанди только и ждал этого вопроса.
— Зачислить, с условием сдачи экзамена по французскому языку в течение года… Однако не в первый, а сразу во второй, орнаментальный класс. В элементарном ему нечего делать, только впустую потеряет год…
Предложение Костанди неожиданно поддержал другой педагог школы, Геннадий Александрович Ладыженский. Обычно он отмалчивался на педагогических советах, болезненно стыдясь своего заикания, а тут выступил, настолько его тронули рисунки юного художника с Дона.
Судьба Грекова была решена. В августе 1898 года он стал учеником Одесской рисовальной школы, в которой провел пять долгих лет. Особенно тяжело ему пришлось на первых порах. В школе приучали работать с натуры, воспитывая привычку строго следовать модели. Культивировалась поэтапность в работе. Сначала обязательно строилась общая форма, после прорисовывались отдельные детали, а там уж прокладывались тени…