— Дело это на десятилетии, и работа не одному или двум художникам, а целой «школе», — до срыва повышая голос, чтобы слышали дальние ряды, говорил Греков. — Уже осенью этого года мы имеем возможность приступить к созданию и постановке в Москве крупных диорам. Для диорамной мастерской с разрешения горсовета можно занять одну из закрытых церквей. После показа диорам в Москве будем направлять их в крупные центры страны, постепенно создавая там специальные павильоны…
Последние слова заглушил возбужденный шум. Говорили все разом, бурно обсуждая услышанное.
— Каково будет содержание диорам? — донесся вопрос.
— Крупные политические события. Уже намечены темы двух первых диорам: «Алтай» — борьба сибирских партизан и «Перекоп»… Однако предупреждаю — дело это непростое!..
Б глубине зала раздался густой голос Савицкого:
— Мы имеем высшее художественное образование и творческий опыт в области станковой живописи, так что панораму, а тем более диораму как-нибудь уж осилим, Я не думаю, чтобы этот вид живописи, — усмехнулся он, — был выше, чем станковая живопись!
— Диорамы — прошедший этап! — послышалось из рядов. — Архаика. Кому они сейчас нужны?
К говорившему резко обернулся Николай Котов, с некоторых пор ставший ярым приверженцем идей Грекова.
— Диорамы — это искусство для масс. Именно они надобны пробудившемуся и жадно тянущемуся к культуре народу!..
На шумной сходке в ахровской библиотеке было объявлено о создании бюро, которое будет руководить деятельностью панорамных бригад. Всего их было семь, в каждой по три человека. Кроме Грекова, в бюро вошли еще шесть опытных мастеров: Николай и Петр Котовы, Львов, Терпсихоров, Белянин, Савицкий — и четырнадцать молодых художников.
Но руководство АХР расценило деятельность Грекова как вредную, направленную на раскол организации.
Началась полоса неудач, длившаяся более двух лет. На каждом шагу художника подстерегали неприятности, все его благие начинания шли прахом. В довершение бед пошатнулось здоровье.
…Весной 1930 года в Новочеркасск, где находился Греков, медленно приходивший в себя после сердечного приступа, почта доставила письмо, заставившее его задуматься. Николай Котов сообщал о выходе из АХР большой группы художников, в том числе и всех членов бюро панорамных бригад, и о формировании нового объединения, названного Союзом советских художников.
— Как же ты поступишь? — волновалась Антонина Леонидовна.
— Как? Я без колебаний оставляю АХР. В последнее время в многолюдной и разрозненной ассоциации стало трудно работать, К тому же в ней слишком велик процент недобросовестных людей…