– Но этот человек, – ответил комиссар, тяжело глядя на вивене, – другой человек, настоящий – он все еще там, в этом теле, и он просил меня помочь. Он до сих пор здесь, Валентина, по меньшей мере шестьдесят лет!
– Но…
– Может, для вас это ничто, но для нас, людей, это целая жизнь. Подумайте – целая жизнь в таком заточении! Неужели он не заслуживает помощи? Хотя бы за все то, что это отвратительное существо делает для нас, живых, почти каждый день?
– Но откуда вы знаете, за что с ним так поступили? – тихо спросила Валентина. – За какое преступление он так наказан?
– А вы сразу решили, что он преступник? – холодно сказал Бреннон. – Он и еще сто двадцать шесть таких же охотников? Кто-то превращает людей в монстров в наказание за преступления? Но я знаю, Валентина, что люди иногда делают омерзительные вещи не ради возмездия или высокопарных глупостей – а только из удовольствия. Если я найду этого выродка… когда я его найду… – Натан замолчал, сжав зубы. Валентина взяла его руку обеими ладонями.
– Простите, – шепнула она. – Это инстинкт, которому я не могу сопротивляться. Если вы уверены, что человек внутри этого двуединого существа все еще жив, я обещаю помочь ему и вам всем, чем могу. Но больше всего я беспокоюсь за вас.
– Чего обо мне беспокоится, я уже старенький, – с усмешкой, стараясь превратить все в шутку, ответил Бреннон. – Того гляди на пенсию отправят.
– Это единственное, что вас удерживает? – задумчиво спросила вдова.
Комиссар дернулся. Он вовсе не такое имел в виду!
– Э… ну… вы ведь любили вашего мужа… – неловко забормотал он. Валентина опустила взгляд. – И потом, – мягко продолжил Натан, – мне ведь уже пятьдесят. На что я вам буду нужен всего-то через десять лет? А через двадцать? Вы привяжете себя к старику, зачем?
– Это все? – Она вскинула на него темно-синие глаза, и комиссар понял, что вот-вот сдастся. – Все, что вас останавливает?
– Нет, но Валентина, вы… вы ведь богиня, а кто я? – вырвалось у него.
– Я? Нет! – со смехом воскликнула миссис ван Аллен. – Ваши далекие полудикие предки поклонялись таким, как я, моим братьям и сестрам, но…
– А ведьма почитает вас как богиню и сейчас, – возразил комиссар.
Валентина помолчала и печально улыбнулась.
– У ведьм и колдунов нет души. Какому еще богу они нужны?
– Вы заботитесь о них, как и обо всем вокруг? – Натан кивнул на рябину и пышные кусты бузины, которые, пока она тут сидела, стали в полтора раза зеленее и гуще. Вивене коснулась его лица.
– И о вас тоже, – шепнула она и поцеловала его.
Бреннон обмер, его сердце сперва оборвалось, потом бешено заколотилось, а руки сами собой обвились вокруг Валентины. Это было все равно что целовать летний полдень – теплый, мягкий и пропитанный ароматом меда и свежих листьев, но такой же ускользающий – потому что вскоре она поднялась, высвободившись из его объятий.