– Зачем ему себя ограничивать? Если он может повелевать не только нежитью, но и другими монстрами… – Пес громко щелкнул зубами, и Лонгсдейл смолк, задумавшись над сказанным.
– То как он это делает? Можно собрать какой-нибудь подчиняющий амулет?
– Разумеется, можно. Есть и амулеты, и особые заклятия, но… но вопрос в том, как он ухитрился нанести на вампирш менди. Разве что усыпить, но как? Или он сперва читает заклятия, а потом наносит?
– Я тут тоже побывал на экскурсии. Короче, тел нигде нет. Ни одного трупа не обнаружено. То ли фрегат уже расколотился пустым, то ли всех людей мгновенно сожрала нежить или морские чудища. Обломки корабля собрали и увезли люди из ОРБ. Видел тут вооруженную парочку в штатском – тоже оттуда.
– Интересно, – пробормотал Лонгсдейл. – Первая нежить объявилась в Блэкуите, когда фрегат был еще в пути. Однако в памяти бааван ши я видел корабль и море, а она слышала доргернскую речь. Гм-м-м…
– Хотите сказать, – встревожился Бреннон, – хозяин начал превращать пассажиров в этих тварей еще во время путешествия? Но ведь это значит, что он как-то переместил их на огромное расстояние!
– Телепортация вполне возможна, – пожал плечами Лонгсдейл. – Мы же прошли сюда зеркальной тропой.
Бреннон сглотнул – его все еще подташнивало при одном воспоминании, – но не сдался:
– Но если хозяину по силам превратить пассажиров в нежить, то почему, черт возьми, он позволил пустому кораблю доплыть до Бресвейн? Разве не логичнее было бы спалить чертову посудину прямо в море?
Пес издал скептически-хмыкающий звук.
– Может, ему помешали?
– Кто? Чайки? Нет, дело не в этом. Он или по какой-то причине не смог уничтожить фрегат или, наоборот, хотел, чтобы все его увидели.
– Но зачем?
– Пока не знаю, – процедил Бреннон. – Но это такой интересный вопрос, что непременно выясню.
Мимо, стуча колесами по брусчатке, прокатила карета, и пес вдруг дернулся так, словно в него всадили заряд дроби. Зверь коротко заскулил, подпрыгнул и ринулся за каретой.
– Кусач?!
– Там мисс Шеридан! – выдохнул Лонгсдейл, внезапно побледнев (еще сильнее, чем обычно).
– Что?! – взревел Бреннон и бросился вслед за псом. Собака без труда догнала карету и на бегу напрыгнула на дверь. Лошади испуганно заржали и метнулись в сторону; кучер подхлестнул обеих. Оконце на двери кареты открылось, из него высунулась мужская рука («Редферн!» – в ярости узнал комиссар) и шваркнула об мостовую колбу с зельем.
– Бандиты! – надсадно взвизгнула какая-то тетка, попытавшись огреть Бреннона зонтиком. – Полицию вызову!
Карета растворилась в клубах белого дыма. Натан, наученный горьким опытом, остановился, закрывая лицо отворотом сюртука. Пес пометался в дыму, злобно коротко взвыл и, понурившись, сел у ног комиссара.