Я должна немедленно приняться за работу – собрать доказательства, как можно скорее вернуться к пещере, ничем не рискуя, и поймать новый высокий прилив почти в полдень.
Иногда притворяться храброй – это всё равно что быть храброй на самом деле. Я шагаю на кухню со свежеобретённой целеустремлённостью. Держа в руках телефон, замаскированный под камеру, и стараясь постоянно шевелить им, чтобы никто не мог его разглядеть, я объявляю:
– Ну ладно, время фото!
Дверца холодильника закрывается, и я делаю снимок, и тут становится видно, что мама с папой целуются.
– О нет! Ох, простите!
Оба принимаются хихикать, будто и подумать не могли, что целующиеся родители – самое противное зрелище на свете.
– Ха-ха! – смеётся папа. – Поймали с поличным!
– О-о, что это? – спрашивает мама, указывая на мою картонную камеру, и я выдаю заготовленную фразу:
– Это для школьного фотопроекта. «Я и… мои миры». – Последние два слова я говорю в шутку самой себе, но никто этого не замечает.
– Ох, Мина. У меня волосы не причёсаны. Выглядят как гнездо, – говорит она, и, хоть я и знаю, что это не моя настоящая мама, я улыбаюсь, потому что именно так и сказала бы мама настоящая. Потом я спохватываюсь и быстро прячу зубы.
– Для меня ты прекрасна, дорогая, – говорит папа, и мне приходится подавить рвотный позыв, потому что мама снова целует его. Честно говоря, это лучше, чем когда они всё время спорят, но всё же…
Я поднимаю камеру, чтобы сделать новое фото.
– Ладно, смотрите сюда. Хотя… я передумала, не смотрите в камеру! Смотрите в сторону, в сторону – так гораздо естественнее!
Я фоткаю Алекса и маму, потом маму с папой в поварском переднике, потом всех троих. Мой телефон издаёт щелчок, как старая камера, так что никто не задаёт новых вопросов.
Несколько минут спустя мы с Алексом остаёмся вдвоём за кухонным столом. Мама убежала, посылая нам воздушные поцелуи и веля вести себя хорошо, а папа сказал, что едет в Калверкот, и ушёл, напевая какую-то песню о том, «Когда придёт лодка», отчего Алекс смеётся, а вместе с ним – я.
Алекс передаёт мне тост и банку с какой-то намазкой. Кажется, это джем – на вкус нормально. Сладковато так.
Пока мы едим, Алекс рассказывает мне столько всего, что у меня голова идёт кругом. Начать с того, что войн здесь нет. Всем хватает еды. Воздух и океаны чистые. Люди могут поклоняться любому богу – или вообще никакому, если хотят. Они могут жить как угодно и любить кого угодно. Люди живут дольше и обычно умирают мирно и в старом возрасте…
– У вас нет болезней? – недоверчиво спрашиваю я, и Алекс обдумывает мой вопрос.