– Ну конечно.
– Ну и… так выходит, что Луна и на некоторых людей влияет. Как на кукушек. – Я понимаю, что объясняю не очень хорошо, и вздыхаю. – Мэнни – суперсенсор, он ключ к этому всему. Я не смогу уйти без него. Если его со мной не будет – я здесь застряну. Я даже не знаю, сколько ещё продлится это суперлуние.
Алекс лезет в рюкзак и достаёт оттуда учебник, который передаёт мне. На обложке – фото улыбающейся женщины на фоне звёздного ночного неба.
Космический резонанс – Введение
Амара Холи
Я поражённо моргаю, глядя на эту обложку. Амара Холи? Это разве не та женщина, про которую говорила Моди?
Алекс замечает моё лицо.
– Ты её знаешь? – спрашивает он.
– Ну… кажется… это… я про неё слышала.
– Укатно. Она довольно известная. Её часто передают по телику и по приёмнику. Она считает, что на наши жизни влияют движения планет и звёзд.
Я ненадолго задумываюсь об этом.
– Это… это та идея, что всё взаимосвязано, и есть какие-то невидимые силы, которые на нас влияют, как на кукушек, улетающих на юг?
Алекс пожимает плечами.
– Наверное. Ты ведь вот здесь сидишь. Видимо, в этом что-то есть.
Он поднимается.
– Идём, – говорит он. – Я хочу посмотреть на эту волшебную пещеру изнутри.
Я начинаю объяснять, что никакая она не волшебная, но он уже перебрался через перила и спустился на песок с галькой. Я кричу ему в спину:
– Ты рюкзак оставил!
Алекс останавливается и оглядывается.
– Знаю. И что?
– И то, что… его могут украсть.
Мне немедленно становится немного стыдно за свой мир, где почти никогда не оставляют вещи без присмотра. Спустя мгновение я снимаю свой собственный рюкзак и кладу его на полосатую скамейку рядом с Алексовым – оставляя на виду у всех, кто, возможно, будет здесь проходить, а потом тороплюсь к ступенькам, пока не передумала.
Прилив ещё не начался, и в ярком свете весеннего дня пещера Браун кажется какой-то другой – менее загадочной и больше похожей просто на дыру в скале. Каменистая лужица у входа мельче, и её легко перепрыгнуть, и даже рыбный, водорослевый запах кажется не таким сильным. Я почти что вижу заднюю стенку пещеры.
Мы с Алексом уверенно входим внутрь.
– Значит, вот она? – спрашивает он. В его голосе нет недоверия, только некоторое разочарование.
Мы проходим дальше, туда, где песок – теперь более мелкий, почти без гравия – постепенно поднимается к каменной стене с широкой горизонтальной полоской тёмного песчаника.
Алекс говорит:
– Судя по всему, марфинам здесь нравится, – и указывает на крошечные отпечатки лапок, напоминающих ладони, на песке.
– Но смотри, – говорю я, продвигаясь глубже. Отпечатки, слегка смазанные, доходят прямо до задней стены и останавливаются. – Обратных отпечатков нет!