Алекс отвечает:
– Такое чувство, что марфин просто шёл к стене, а потом прошёл её насквозь.
Я таращусь на песок и на стену, а потом снова поворачиваюсь ко входу в пещеру.
– Значит, вот этого места вы касались? – говорит Алекс, похлопывая по красноватому песчанику.
Ничего не происходит. Ну конечно, ничего не происходит. Затаив дыхание, я делаю так сама. И опять – ничего.
Я говорю:
– Нужен высокий прилив. И, очевидно, Мэнни.
Мэнни нет. Я поворачиваюсь и иду обратно к пляжу, и моё сердце продолжает бешено колотиться.
Мы возвращаемся на полосатую скамейку – наши «ранцы», как называет их Алекс, конечно же, оказались нетронуты – и ненадолго садимся. Я пытаюсь успокоиться. Высокий прилив скоро, уйти без Мэнни я не могу, а Мэнни здесь нет.
Алекс знает, что я слегка истерю из-за письма Мэнни, но он не вынуждает меня говорить об этом, даёт мне собраться с мыслями и просто смотрит на прилив.
Медленно, но неотвратимо каменистые углубления под нами заполняются, а струйки морской воды заползают на узкую полосу песка, где обычно валяются брошенные рыболовные сети, пластиковые бутылки или ещё какой-нибудь мусор. Сегодня там нет ничего, кроме водорослей, ракушек и стайки бекасов, прыгающих у берега.
Вы подумаете, что я тупая, ну да ладно. Море какого-то другого синего цвета. Я знаю, что уже говорила об этом, но теперь, сидя на деревянной скамейке и глядя на него, я убеждаюсь окончательно. Как это возможно? Я знаю, что море не всегда одинакового цвета, но это же Северное море, и оно едва ли бывает когда-нибудь таким синим, как сегодня. Небо вот типично британского беловато-серого цвета, с собирающимися на горизонте тучами, но море сияет насыщенным, глубоким цветом индиго.
А потом вода уже плещется у входа в пещеру. Я смотрю время на телефоне. Уже полдень; скоро начнётся отлив.
Алекс восклицает:
– Ого! – видя часы с цифрами, и я смеюсь, пока не замечаю, что зарядки осталось всего десять процентов.
Я похлопываю по карману куртки и обнаруживаю что-то твёрдое. Я достаю плитку шоколада, которую сунула мне Моди, когда мы виделись в последний раз. Я предлагаю шоколад Алексу, и он указывает на обёртку:
– Мне нравится название!
«Шоколадный крем Фрая». Это имя: Фрай. Что там говорила Моди? Это было в одной из её историй. Что её прапра-кто-то-там придумал отливать шоколад в плитках! И его звали…
Фрай.
– Ты опять притихла, – говорит Алекс.
– Блин! – выдыхаю я. – Как зовут основателя школы? Ну знаешь – Академии Фрай?
– Леди Моди Фрай. Все это знают.
Я вскакиваю и несусь к ступенькам.
– Теперь всё понятно! Люди меняют имена, когда сочетаются браком, Алекс!