Неожиданное бегство до такой степени поразило Эмили, что она с трудом верила в реальность происходящего и больше того: глубоко сомневалась в успехе приключения, тем более что ветер доносил до них крики, а вскоре показались движущиеся вокруг замка огни. Дюпон хлестнул коня и не без труда заставил его скакать быстрее.
– Ах, бедняга! – вздохнул Людовико. – Он устал: весь день только и делал, что бегал по горам. Но, синьор, все равно придется гнать. Смотрите, огни направляются сюда!
Оба пустили коней галопом, а когда снова оглянулись, огни скрылись вдали, а голоса растаяли в воздухе. Только тогда всадники пожалели животных и, посовещавшись, решили спуститься в долину Тоскану и попытаться добраться до Средиземного моря, чтобы сразу же сесть на корабль и отправиться во Францию. Дюпон собирался выяснить, вернулся ли на родину полк, в составе которого он прибыл в Италию, и проводить мадемуазель Сен-Обер.
Беглецы скакали по той самой дороге, по которой Эмили ехала с Уго и Бертраном, но знавший эти места Людовико сказал, что неподалеку есть тропинка, по которой они могут срезать путь, а на расстоянии нескольких миль покажется городок, где можно будет отдохнуть и купить все необходимое для путешествия.
– Надеюсь, мы не наткнемся на бандитов, – добавил он. – Я знаю, что кое-кто из них сейчас не дремлет. Хорошо, что у меня есть надежное ружье: оно может принести пользу. А вы не вооружены, синьор? – обратился он к Дюпону.
– Вооружен тем самым кинжалом, который хотел воткнуть в меня негодяй, – ответил тот. – Но давайте радоваться спасению из Удольфо, а не мучить себя мыслями о возможных опасностях.
Луна уже поднялась так высоко, что осветила узкую лесистую долину. Теперь путники ясно различали тропинку, избегая препятствий. Они ехали неторопливо, в глубоком молчании, еще не оправившись от потрясения неожиданного бегства. Эмили никак не могла выйти из задумчивого оцепенения, вызванного не только недавними переживаниями, но и спокойной красотой пейзажа, и тихим шепотом ветра в листве. Она с надеждой думала о Валанкуре и Франции; думала бы с радостью, если бы не бурные ночные события, которые подавили все чувства. Дюпон тем временем мечтал о ней и только о ней. Несмотря на недавнее разочарование, близкое присутствие Эмили доставляло ему удовольствие, даже несмотря на то что за время пути они не обменялись ни единым словом. Аннет размышляла о чудесном избавлении; о суете, возникшей в замке после того, как обнаружился побег; о родной стране, куда она надеялась вернуться, и о браке с Людовико, которому больше ничто не мешало, кроме бедности, но бедность она не считала препятствием. Людовико в свою очередь ликовал от того, что спас Аннет и синьору Эмили от опасности, а себя самого от жизни среди людей, чьи манеры глубоко презирал. Он радовался дарованной месье Дюпону свободе и его возможному счастью с объектом своей страсти, а также немало гордился ловким обманом часового и успешным осуществлением замысла.