– Когда-то любила! – с болью повторил шевалье. – Я тот же самый! – Он умолк, стараясь справиться с наплывом чувств, а потом добавил голосом одновременно торжественным и печальным: – Нет, я не тот же! Я погиб и больше не достоин вас!
Валанкур снова закрыл лицо руками. Эмили слишком глубоко переживала его искренний ответ, чтобы сразу заговорить, и пока старалась заглушить зов сердца и проявить необходимую твердость, поняла, что в присутствии любимого не сможет достаточно долго проявлять решимость, а потому поспешила завершить мучительный разговор. И все же при мысли о том, что эта встреча – последняя, мужество мгновенно покинуло ее, а остались только нежность и печаль.
Валанкур, окончательно поддавшись раскаянию и горю, сидел словно парализованный и, казалось, не замечал присутствия Эмили. Лицо его по-прежнему было закрыто руками, а из вздымающейся груди вырывались тяжкие порывистые вздохи.
– Избавьте меня от необходимости… – с усилием заговорила Эмили. – Избавьте меня от необходимости упоминать о тех обстоятельствах вашего поведения, которые вынуждают меня разорвать наши отношения. Мы должны расстаться. Я вижу вас в последний раз.
– Нет, это невозможно! – воскликнул Валанкур, словно очнувшись от забытья. – Вы не можете всерьез думать о том, что говорите. Вы не можете оттолкнуть меня навсегда!
– Мы должны расстаться навсегда, – настойчиво повторила Эмили. – И вы добились этого своим поведением.
– Это решение принял граф де Вильфор, а не вы, – высокомерно произнес Валанкур. – И я непременно выясню, на каком основании он вмешивается в наши отношения.
Он встал и снова в возбуждении заходил по комнате.
– Вы заблуждаетесь, – возразила не менее взволнованная Эмили. – Это решение приняла я. И если вы задумаетесь о своем поведении, то сразу поймете, что этого требует мой душевный покой в будущем.
– Ваш будущий душевный покой требует разлуки навсегда! – повторил Валанкур. – Вот уж не ожидал услышать от вас таких слов!
– А я не ожидала, что мне придется их произнести! – ответила Эмили. Голос ее смягчился, а на глазах снова выступили слезы. – Я не ожидала, что вы, Валанкур, утратите мое доверие!
Потрясенный осознанием потери, он принялся горько раскаиваться в своем предосудительном поведении и, в конце концов, разрыдался, утратив способность связно говорить.
Его бурное раскаяние и искреннее горе, конечно, не смогли оставить Эмили безучастной. Если бы она не вспомнила изложенные графом де Вильфором отвратительные подробности и его же предупреждение об опасности сочувствия под влиянием страсти, то скорее всего прислушалась бы к голосу сердца и забыла о недостойном поведении любимого.