– Когда приехал доктор, – продолжила рассказ Доротея, – увы, слишком поздно! – то поразился ее виду, потому что вскоре после смерти лицо маркизы ужасно почернело. Выпроводив из комнаты всех слуг, он начал задавать мне странные вопросы, в особенности относительно ее нездоровья. Слушая мои ответы, он качал головой и, казалось, о чем-то сосредоточенно думал. Но я поняла его слишком хорошо, хотя никому ничего не сказала, кроме мужа, а он потребовал держать язык за зубами. Некоторые из слуг тоже кое-что заподозрили, и по округе поползли странные слухи. Услышав о смерти супруги, маркиз заперся у себя и не принимал никого, кроме доктора, который проводил у него по часу, если не больше. После этого доктор уже ни разу не заговаривал со мной о госпоже. Когда ее хоронили в церкви монастыря, вон там… если выйдет луна, вы увидите башни, мадемуазель… все вассалы пришли проводить госпожу в последний путь, и все плакали, потому что она много помогала бедным. Маркиз впал в глубокую печаль, а порой предавался таким жестоким приступам ярости, как будто терял рассудок. Спустя некоторое время он отправился на войну. Вскоре все слуги, кроме нас с мужем, получили расчет. Больше я его не видела. В замок он не вернулся, хотя здесь было очень хорошо, и так и не достроил прекрасные комнаты в западном крыле. До приезда графа замок стоял закрытым.
– Смерть маркизы выглядит необычной, – заметила Эмили, желая знать больше, чем осмелилась сказать экономка.
– Да, мадемуазель, – согласилась Доротея. – Действительно необычная кончина. Я поведала все, что видела своими глазами, так что можете легко догадаться, о чем я думаю. Не могу сказать больше, так как не желаю распространять неприятные графу слухи.
– Вы правы, – согласилась Эмили. – Но где скончался сам маркиз?
– Кажется, на севере Франции, – ответила Доротея. – Я очень обрадовалась, узнав, что граф де Вильфор собирается здесь жить, потому что на протяжении многих лет это место оставалось заброшенным. Здесь раздавались такие странные звуки, что мы с мужем решили переселиться в соседний коттедж. Ну вот, мадемуазель, теперь уж точно я рассказала все, что знаю. А вы помните, что обещали никому об этом не говорить.
– Обещала, – подтвердила Эмили, – и сдержу слово. Ваш рассказ заинтересовал меня больше, чем вы думаете. Вот только хотелось бы услышать имя того шевалье, которого вы считали достойным маркизы.
Доротея, однако, наотрез отказалась и вернулась к теме внешнего сходства Эмили с маркизой.
– Есть еще один портрет госпожи – он висит в одной из комнат запертой анфилады. Как я слышала, он был написан перед свадьбой, и там она похожа на вас еще больше, чем на миниатюре.