Сначала лампу несла Доротея, но от слабости и волнения ее рука так дрожала, что Эмили взяла у нее лампу и предложила для опоры свой локоть.
Спустившись по парадной лестнице, они пересекли замок, поднялись по другой лестнице, ведущей к анфиладе, затем осторожно прошли по открытому коридору, огибавшему холл, куда выходили покои графа, графини и мадемуазель Бланш, а уже оттуда спустились по мраморным ступеням – миновали холл, комнату слуг, где в камине еще теплились угли, а вокруг стола в беспорядке стояли преграждавшие путь стулья, и приблизились к задней лестнице. Здесь Доротея остановилась, посмотрела по сторонам и прошептала:
– Давайте послушаем, нет ли голосов или других звуков. Вы ничего не слышите?
– Ничего, – ответила Эмили. – Все, кроме нас, наверняка спят.
– Я никогда не была здесь в столь поздний час, а после всего, что мне довелось узнать, моя тревога не выглядит странной.
– Что же вам довелось узнать? – уточнила Эмили.
– Ах, мадемуазель, сейчас не время для разговоров. Пойдемте дальше. Надо отпереть вон ту дверь слева.
Поднявшись по лестнице, экономка вставила ключ в скважину и, стараясь его повернуть, проговорила:
– Ах, прошло столько лет, что, боюсь, ничего не получится.
Попытка Эмили увенчалась успехом, и вскоре они вошли в старинную просторную комнату.
– В последний раз я была здесь, когда хоронила свою дорогую госпожу! – горестно воскликнула Доротея.
Потрясенная этим признанием и сумрачным видом покоев, Эмили молчала. Экономка провела ее по длинной анфиладе в более просторную и богато убранную, хотя и заметно обветшавшую комнату.
– Давайте немного отдохнем, мадемуазель, – слабым голосом попросила Доротея. – Сейчас мы войдем в спальню, где умерла госпожа! Вот эта дверь. Ах, зачем я согласилась сюда прийти?
Эмили придвинула одно из тяжелых кресел и попросила, чтобы Доротея села и постаралась успокоиться.
– Как много воспоминаний навевают эти покои! – вздохнула та. – Кажется, будто все случилось только вчера!
– Тише! Что это за шум? – насторожилась Эмили.
Доротея вскочила и принялась оглядываться, но вокруг стояла тишина и она вернулась к теме своих переживаний.
– Эта гостиная при жизни госпожи была самой красивой комнатой в замке, убранной по ее вкусу. Прекрасная мебель! Но из-за пыли ничего не видно, да и свет у нас тусклый. Ах, как здесь все сияло в прежние дни! Мебель привезли из самого Парижа, она была сделана по образцу обстановки Лувра – вся, кроме зеркал. Их привезли из какой-то заморской страны вместе с дорогими гобеленами. Как за долгие годы поблекли цвета!