В конце концов, проводники с факелом отправились обследовать скалу, а граф остался у подножия вместе с дочерью и будущим зятем и попытался скоротать время в разговорах, однако Бланш по-прежнему не могла сосредоточиться и отвечала невпопад. Тогда он отвел де Сен-Фуа в сторону, чтобы обсудить, разумно ли, если тропинка все-таки найдется, подниматься в башню, возможно, оккупированную бандитами. Они пришли к общему мнению, что их группа не так уж и мала, причем несколько человек хорошо вооружены. Ночевка под открытым небом – возможно, в грозу – таила куда большие опасности, чем попытка искать убежище в башне, даже занятой незнакомцами.
Голос проводника привлек их внимание, а уже через пару минут один из слуг вернулся и сообщил, что путь найден. Все начали подъем по крутой, прорубленной среди зарослей извилистой тропе и после тяжких усилий достигли вершины, где в лунном свете увидели несколько полуразрушенных башен, окруженных стеной. Стояла полная тишина: вокруг явно никого не было, – но граф все-таки призвал к осторожности:
– Старайтесь ступать неслышно, пока мы не обследуем местность.
Они добрались до ворот, внушавших почтение даже в разрушенном состоянии, и после недолгого сомнения вошли во двор, однако возле входа на террасу, которая тянулась вдоль края пропасти, снова помедлили. Над террасой возвышалось главное сооружение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся вовсе не сторожевой башней, а одной из разрушенных временем и стихией древних крепостей. И все же некоторые ее части были целыми. Крепость была построена из серого камня, в массивном готическо-саксонском стиле, с огромными круглыми башнями и соответствующих размеров вертикальными опорами. Арка ворот отличалась округлой формой, так же как и окно наверху. Дух мрачной торжественности, должно быть, характерный для сооружений былых времен, сейчас значительно усиливался за счет поврежденных башен и полуразрушенных стен, а также из-за огромного количества разбросанных вокруг обломков, заросших высокой травой. Привлекали внимание останки величественного дуба, должно быть, выросшего здесь и погибшего вместе с крепостью. Даже сейчас он грозно защищал строение голыми, поросшими мхом ветками, размер которых подсказывал, каким огромным дерево было в лучшие времена. Крепость обладала несокрушимой силой, а своим расположением могла не только напугать неприятеля, но и отразить нападение. Рассматривая все еще мощное укрепление, граф де Вильфор с удивлением пытался понять, почему ему позволили превратиться в руины. Уединенность и заброшенность этого места рождали в его душе тоску. Внезапно он услышал донесшиеся из глубины строения тихие голоса и еще раз внимательно осмотрел фасад, но не заметил даже мерцания свечи. Прежде чем постучать в ворота, он решил обойти крепость кругом и осмотреть ее дальнюю часть, откуда, по всей видимости, и доносились звуки. Граф поднялся на террасу, где в толстых стенах виднелись остатки пушки, но не успел сделать и нескольких шагов, как на него с лаем выскочила собака – судя по всему, та самая, чей лай привел сюда путников. Теперь уже не оставалось сомнений, что башня обитаема. Граф вернулся, чтобы посоветоваться с Сен-Фуа, стоит ли пытаться попасть внутрь. Дикий вид строения вызывал сомнения, однако, в конце концов, граф укрепился в прежнем решении, поэтому приказал одному из слуг постучать в ворота. Тот отправился выполнять распоряжение, но в этот миг в бойнице одной из башен показался свет, и граф громко крикнул. Не получив ответа, он сам подошел к воротам и постучал посохом с металлическим наконечником, служившим ему опорой при восхождении. Когда эхо ударов стихло, тишину нарушил лишь лай собак, теперь уже нескольких. Граф отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть, есть ли в башне свет. Увидев, что там темно, он вернулся к воротам и хотел снова постучать, но услышал внутри строения голоса и остановился. Голоса действительно звучали, но очень далеко, и тогда граф изо всех сил ударил по воротам. Сразу наступила глубокая тишина. Судя по всему, обитавшие внутри люди слышали стук, и их осторожность по отношению к незнакомцам произвела на графа благоприятное впечатление.