В этот же день Берхтольд ответил отказом на предложение Сазонова продолжать переговоры с австро-венгерским послом в Петрограде.
В Петербурге с часа на час ожидали объявления австрийской общей мобилизации, приказ о которой и был подписан в день объявления войны Сербии.
В Петербурге и Париже настойчиво требовали, чтобы Англия, наконец, определила свою позицию.
Сазонов послал телеграмму графу Бенкендорфу в Лондон.
«Мои беседы с германским послом, — писал он, — укрепляют во мне предположение, что Германия поддерживает неуступчивость Австрии.
Берлинский кабинет, который мог бы остановить развитие кризиса, по-видимому, совершенно не влияет на своих союзников.
Германия находит ответ Сербии неудовлетворительным. Мне кажется, что Англия, более чем всякая иная держава, могла бы еще попытаться воздействовать на Берлин, чтобы побудить германское правительство к нужным шагам.
Ключ положения находится, несомненно, в Берлине».
Еще через час Сазонов получил телеграмму от генерального консула России в Фиуме телеграмму, в которой тот сообщал об объявлении осадного положения в Словении, Хорватии и в Фиуме и о созыве резервистов всех разрядов.
Сазонов встретился с английским послом Д. Бьюкененом и французским М. Палеологом.
По словам последнего, было решено «испробовать все, вплоть до невозможного, чтобы отвратить войну».
Не совсем ясно, что означало это самое «вплоть до невозможного», но стараться там на самом деле старались.
Тем не менее, французский представитель заявил Сазонову, что Франция готова выполнить свои союзнические обязательства.
Из Англии тем временем пришло сообщение, что английский флот начал скрытую мобилизацию.
Все вместе это укрепило Петербург в мысли, что в случае войны Россия будет не одна.
Тем не менее, напряжение в Петербурге продолжало нарастать.
Германия маневрировала, единственной ее целью было усыпить бдительность русских и отсрочить мобилизацию в России.
Тем временем убеждение неизбежности вооруженного столкновения с Австро-Венгрией вследствие объявления ею войны Сербии проникало все глубже в сознание правительства и общественного мнения всей России.
Говорили, понятно, и о тех мерах, которые надлежало принять, дабы избегнуть опасности быть застигнутыми врасплох австрийскими приготовлениями.
На Совете министров Николай согласился на частичную мобилизацию четырех военных округов, в общей сложности 13 армейских корпусов, предназначенных действовать приграничных с Австро-Венгрией районах.
Европа была оповещена, что Петербург вынужден объявить с 29 июля мобилизацию Одесского, Киевского, Московского и Казанского откругов.