Поэтому Жоффру разрешили лишь отозвать солдат из отпусков и мобилизовать 5 приграничных корпусов.
Но одновременно приказали отвести их на 10 километров от границы. Чтобы случайный выстрел не спровоцировал конфликт и чтобы доказать миру — Франция атаковать первой не будет.
И невольно возникает вопрос: а хотели ли французы тогда, в 1914-ом, воевать за какую-то Сербию?
Война означает гибель и разрушение, а если вспомнить, как те же французы предали свою собственную страну в 1940 году, то подобный вопрос вовсе не кажется праздным.
Так и не дождавишсь от кайзера ответа на свою последнюю телеграмму, Николай в час двадцать минут ночи 30 июля послал ему еще одно послание.
«Сегодня вечером, — писал он, — посылаю Татищева (генерал-адъютант Николая II) с инструкциями.
Военные меры, которые сейчас вступили в силу, решено было начать пять дней назад в целях защиты от опасности, вызываемой австрийскими приготовлениями.
Всем своим сердцем надеюсь, что меры эти никоим образом не помешают твоей посреднической деятельности, которую я чрезвычайно ценю.
Нам нужно сильное давление на Австрию с твоей стороны, дабы согласие с нами стало возможным».
На этот раз кайзер ответил сразу.
«Большое спасибо за телеграмму, — говорилось в послании. — Не может быть и речи о том, что язык моего посла мог не соответствовать тону моей телеграммы.
Графу Пурталесу было поручено привлечь внимание твоего правительства к той опасности и печальным последствиям, которые влечёт за собой мобилизация; в своей телеграмме к тебе я сказал то же самое.
Австрия выступает исключительно против Сербии и мобилизовала лишь часть своей армии.
Если, как в теперешней ситуации, согласно сообщению с тобою и твоим Правительством, Россия мобилизуется против Австрии, моя роль посредника, которую ты мне любезно доверил и которую я принял на себя, вняв твоей сердечной просьбе, будет поставлена под угрозу, если не сказать — сорвана.
Теперь весь груз предстоящего решения лежит целиком на твоих плечах, и тебе придётся нести ответственность за Мир или Войну».
Сказать, что ответ кайзера озадачил царя, значит, не сказать ничего.
Мало того, что в нем все было перевернуто с ног на голову, и теперь вся ответственность за развязывание войны лежала на русском царе, так в нем содержались и прямые угрозы.
Кто знает, но возможно, только теперь до Николая дошло, что его кузен держит его за дурака и водит вокруг пальца.
Все переговоры, которые австрийское и германское правительства вели с дружественными России кабинетами, не уменьшали тревоги.
В тот жаркий июльский день убеждение о неизбежности европейской войны вследствие занятого Центральными державами положения еще более укрепилось практически во всех заинтересованных странах Европы.