– Ко мне, – отозвалась я, понимая, что Лотта вернется нескоро.
Как мы добирались до комнаты, не помню. На каждом углу останавливались, прятались в полутемных коридорах и нишах, целовались, как будто только сейчас осознали, что мы вместе. И едва оказались в моей комнате, как Ал закрыл дверь, прижал меня к ней и жадно поцеловал.
Я не сопротивлялась, чувствуя, как жар расползается по телу, а колени слабеют. Ал отодвинулся, уперся руками в стену и прикрыл глаза.
– Что случилось? – хрипло поинтересовалась я, не понимая, почему он вдруг остановился.
Ал глубоко вдохнул, приблизился, нежно провел кончиками пальцев по моим губам.
– Я без тебя не могу, мое сокровище.
И от этих слов, вроде бы самых простых, захотелось навсегда остаться с ним, не отпускать, стать целым…
Прижалась к нему, своему единственному, вдыхая горьковатый запах лилий, потянулась к желанным губам.
– Я так тебя люблю, Трин, – хрипло прошептал Ал.
– Докажи.
Близость моего мужчины пьянила так, что я уже с трудом соображала.
– Кто-то пытается меня соблазнить? – удивился он.
И, не дав ответить, быстро расстегнул мою рубашку и откинул в сторону, заскользил губами по ключицам, заставляя еле сдерживать стон. А когда от его ласк я чуть не сошла с ума, подхватил на руки и понес к кровати. Стянул с меня остальную одежду, быстро скинул свою, не сводя с меня потемневшего взгляда. В такие моменты я особенно часто вспоминала, что Ал – полубог. Казалось, вот-вот по его плечам заструятся нити магии, а в руках вспыхнет молния. И от этого по телу катились угольки, расползались по венам, тлели внутри, почти не давая возможности дышать. И дело вовсе не в красоте мужчины, а в его силе, смелости, уверенности. С ним и я становилась другой, переставала бояться, безоглядно веря, что с Алом я смогу все. Абсолютно все.
– Я никому тебя не отдам, – прошептал, накрывая собой.
Я выгнулась в его объятьях, застонала. Как у него получается оставаться таким нежным и страстным одновременно?
Не понимаю. Только позволяю ему пить мое дыхание, откликаюсь на каждую ласку. Как я без него жила? Как?
– Никому не отдам, – повторил Ал, заставляя выдыхать его имя в полураскрытые губы.
И мир стал стремительно исчезать. Остались только он и я. Сильные, уверенные движения, мои стоны и хриплый шепот из двух слов «мое сокровище», который лишает воли, заставляя вскрикивать. Жар, ползущий по позвоночнику, окутывающий, почти испепеляющий, но такой нужный. Жадные поцелуи и почти болезненные объятья, когда мы взлетаем вместе.
– Как же хочется отвести тебя в храм прямо сейчас, – глухо заметил Ал, даже не пытаясь отодвинуться.