Вернемся к глыбе мрамора и подумаем в том же ключе о технологии, представив все возможные способы разработки компьютеров. Например, мы можем представим себе не статичные лэптопы, а машины, которым не нужны электрические провода, поскольку они заряжаются от кинетического движения и солнечной энергии. Такие гипотетические машины работали бы при движении по открытой местности, где они могли бы собирать много солнечной энергии. У них не было бы ни экранов, ни клавиатуры; они могли бы получать вербальные команды от человека, примерно так же, как голосовой помощник Alexa [Amazon, 2016]. Для взаимодействия со своими виртуальными помощниками людям пришлось бы постоянно ходить и, возможно, проводить большую часть времени на открытом воздухе. В таком гипотетическом сценарии люди, использующие технологию такого рода, через какое-то время приобрели бы довольно мускулистые ноги и не страдали бы от нехватки витамина D, хотя их коже потребовалась бы, наверно, защита от солнца. Этот простой пример показывает, что способы развития технологии, выбираемые нами, не являются нейтральными, поскольку они влекут важные следствия, если мыслить их реляционно. Мы можем сказать, что компьютер – это не просто компьютер: из всех безграничных вариантов раскрытия потаенного мы реализуем тот, что оказывается значимым для всего спектра онтологической интра-акции в рамках бытия как такового.
В общем и целом технология, не будучи всего лишь функциональным средством «получения» (энергии, более сложной техники или даже бессмертия), вступает в пространство постгуманистических дискуссий благодаря таким ключевым мыслителям, как Мартин Хайдеггер, Мишель Фуко и Донна Харауэй. Представив Хайдеггера, мы должны теперь упомянуть о том, что феминизм, в частности, можно считать ключевым моментом постгуманистического подхода к технологии, и не только в силу поставленного им акцента на телесности[68], но также благодаря киборгу Донны Харауэй [Харауэй, 2017] и проведенному ей демонтажу дуализмов и границ, в частности – границы человека-животного (организма) и машины, границы между физическим и нефизическим и, наконец, границы между технологией и субъектом. Постгуманизм исследует технологию в качестве способа раскрытия потаенного, то есть он подходит к ее онтологическим смыслам иначе, чем в сценарии, в котором технология неизменно сводилась к своим техническим достижениям[69]. Еще одно ключевое понятие постчеловеческого подхода к технологии и, если возвращаться к Хайдеггеру, один из вариантов несовпадения раскрытия потаенного с поставом можно обнаружить в технологиях себя, которые изучались Мишелем Фуко (1926–1984) в поздний период его творчества