Почему биологический ИИ является поворотной точкой? Создание биологического ИИ как искусственного организма, основанного на биологических и в то же время машинных компонентах, подрывает западное дуалистическое мировоззрение, опирающееся на оппозицию механического и органического, и создает символическую угрозу для горячих споров о захвате власти искусственным интеллектом и о нечеловеческих личностях. Например, должна ли машина с биологическими нейронами получить права, то есть права робота? С западной точки зрения онтологический эффект биологического ИИ представляет собой фундаментальный сбой. В своей новаторской работе «Витальная машина: исследование технологии и органической жизни» [Channell, 1991] Дэвид Ченнел формулирует различие между органической жизнью и машинами, опирающееся на дуалистическое мировоззрение, которое характеризовало западную цивилизацию, сформировав две специфические установки – механическую и органическую. Если механическая точка зрения видит во вселенной машину, а потому пытается работать с ней, используя редукционистский подход, то органическая подкрепляется виталистским подходом, утверждая, что сумму нельзя свести к мельчайшим компонентам: в этом смысле машины сами должны считаться организмами. По словам Ченнела, различие между органической жизнью и машинами, которое отражается в двух мировоззрениях, определявших западную цивилизацию, устарело. Он указывает на появление третьего мировоззрения, определяемого генетикой, квантовой механикой[253] и компьютерным интеллектом, мировоззрения, которое он называет «витальной машиной». Такой сдвиг имеет ключевое значение для постчеловеческого подхода, согласно которому и редукционистская, и виталистская трактовка неудовлетворительны. И все же предложение Ченнела лишь частично сходится с постгуманистической направленностью[254]. Прежде всего, прояснив понятие «жизни», мы можем отметить, что витализм основан на предположении о наличии некоего витального принципа, который, поскольку его поддерживает само понятие жизни (латинская vita, отсюда вита-лизм), практически не поддается определению[255]. Кроме того, введенное Ченнелом понятие «витальной машины» влечет некоторые из тех же проблем, что мы выявили, когда обсуждали идею Агамбена об «антропологической машине»[256] (в частности, такая машина подрывает процессуально-онтологический аспект существования).
Отвлекает ли интерес к искусственной жизни от животных, не являющихся людьми? Иными словами, является ли философский постгуманизм техноцентрическим?