Во-вторых, Ганя испытывал ностальгические чувства к дому, где мы жили в первый год, поэтому непременно надо было пройти, как он говорил, «мимо зеленой двери». И вообще, он всегда требовал ходить «длинной дорогой».
– Пойдем там, где красивое море, – так у него называлась набережная с внешней стороны полуострова, на которой располагался наш городок.
– Ганя, но это же крюк на полчаса.
– Но почему ты хочешь «как можно быстрее»? – недоумевал он, и на это не всегда было, что возразить.
В-третьих, самое лучшее, что можно было сделать – это сесть на автобус и поехать «как можно дальше». По дороге вдоль моря, повторявшей все изгибы берега, чуть больше, чем за час, можно было доехать до парома на Гозо – это второй по величине остров архипелага, где у зажиточных мальтийцев принято иметь второй дом для поездок на выходные. Там больше зелени, розовые закаты и спокойствие, какое трудно отыскать в суетливой космополитичной Валлетте или в туристической Слиме. Кроме того, на Гозо находится самая древняя на Земле постройка, старше пирамид и Стоунхенджа.
Паром увозит на Гозо бесплатно, покупать билеты нужно, только если решил ехать обратно. Мы были там несколько раз, и Ганю все время тянуло гулять в ту сторону. Пешком можно было дойти только до соседнего Сан-Джулиана, но и это уже, по его мнению, было неплохо.
Шумная набережная Слимы почти всегда переполнена. Туристов немало, но больше тех, кто живет здесь подолгу: пробегают мимо джоггеры с сосредоточенными лицами, мамы гуляют с маленькими детьми, фланируют пожилые британцы и скандинавы, покупающие себе на южном острове второе жилье. Выделяются коренные мальтийцы, они приземисты и осанисты. Этот удивительный маленький народ живет на своем острове много тысяч лет, одни завоеватели тут сменяли других, от финикийцев до англичан – а мальтийцы, похоже, совсем не менялись. Так мне кажется, когда я гляжу на доисторические изображения людей в музеях Валлетты: стоит только выйти на набережную и среди многоликой толпы экспатов сразу видны настоящие неолитические Венеры. Они преисполнены достоинства и полностью поглощены шопингом, а их крепко сбитые мужья, будто сошедшие с древних мозаик, скорее всего, сидят в соседнем баре за кружкой островного пива Cisk и смотрят футбол. Их дети едят дешевые слоеные пирожки – pastizzi, которые продаются на набережной в специальных местах, каждое из них отлично известно Игнату. Ему нельзя глютен, но полюбоваться витриной никто запретить не может. Кроме pastizzi, там еще выставлена timpana – удивительное творение кулинарного гения островитян, большой пирог с макаронами. Тимпана в высшей степени восхищает Ганю, и он придумал, как ее испечь из безглютеновых продуктов: кукурузной муки, соуса бешамель для веганов и спагетти из смеси рисовой муки с киноа.