Ариадна покорно повернулась. Платье для верховой езды было сшито так, что его обладательница и сама могла снять наряд, но она безумно устала. Проще было позволить Честеру проявить галантность, к тому же он уже раздевал жену раньше.
Герцог воспринял молчание как согласие. Со сноровкой опытной горничной он распустил шнуровки, но, в отличие от служанки, не стал подхватывать платье, позволяя упасть к ногам. Ариадне пришлось переступить через ткань. Она сделала несколько шагов и, не выдержав, обернулась. Честер так и стоял посередине комнаты, впившись в девушку жадным голодным взглядом. Его ноздри хищно раздувались. Ариадна запоздало сообразила, что стоит перед огнем, а тонкая ткань рубашки почти не скрывает очертания фигуры. Покраснев, она торопливо юркнула под покрывало и замерла.
Герцог выдохнул и провел рукой по лбу, пытаясь смахнуть пелену, застилавшую глаза. Сердце билось в груди так, что, казалось, вот-вот выскочит, а тело налилось тяжестью.
Чтобы усмирить желание, понадобилось несколько минут, которые показались вечностью. Только после этого Роберт смог взглянуть на Ариадну. Она уже спала, закутавшись в покрывало. Длинные ресницы отбрасывали тени на щеки, а дыхание выровнялось.
Поправив упавший на лицо локон, Честер беззвучно вышел из комнаты и отправился прочь, понимая, что в эту ночь он все равно не заснет. Если Ариадна и слышала, как он уходил, то сил открыть глаза у нее уже не было.
Посередине ночи девушку разбудил странный звук, словно кто-то скрежетал железом по камню. Вздрогнув, девушка открыла глаза и долго не могла понять, где она. Полумрак незнакомой комнаты настораживал, а тени, отбрасываемые столбиками кровати, выглядели зловеще. Звук повторился, на этот раз он сопровождался еще и скорбным стоном. Ариадна вскочила и заозиралась, но в комнате никого не было. Пламя в камине заплясало, свидетельствуя о сильном ветре. Еще один стон.
Догадавшись, что звуки доносятся снаружи, Ариадна набралась смелости, приподняла тяжелые занавеси и рассмеялась собственному испугу. Около дома росло дерево. От ветра оно скрипело, а одна из веток задевала витражные стекла и свинцовые переплеты, издавая скрежет, который так напугал девушку.
Мысленно побранив себя за мнительность, Ариадна задернула портьеры. Ложиться не стала, понимая, что, взбудораженная завываниями ветра, больше не заснет. Несмотря на огонь, в спальне было прохладно. Девушка оглянулась и заметила мужской плащ, все еще лежавший на стуле. Поколебавшись, она закуталась в тяжелую ткань. Знакомый запах осени окутал ее, напоминая о муже.