Ариадна прокрутила в памяти спешные сборы. О том, что она уезжает, знали только экономка и Дженни, да еще два грума, которых разбудили среди ночи. Хотя грумы спали в общей спальне с другими слугами, и кто-то вполне мог слышать, куда они отправляются.
Девушка потерла виски. Неужели в ее доме поселился предатель?
Понимая, что время до утра будет тянуться медленно, она решила скоротать ночные часы за чтением. Платье надевать не стала, слуги давно ушли спать и вряд ли появятся в хозяйской части дома до рассвета. Герцог же наверняка уехал… возможно, направился в Темный квартал. Ариадна вздохнула. Хоть она сама неоднократно утверждала, что их брак – всего лишь сделка, мысль о том, что Честер развлекается с другой женщиной, была неприятна.
Ругая себя за излишнюю чувствительность, девушка поискала свечу. Сам хозяин дома видел в темноте как кошка. Его жене такая роскошь была недоступна. Огарок обнаружился на подоконнике. Ариадна зажгла его от пламени камина и направилась знакомым путем в библиотеку.
Чтобы выбросить из головы крамольные мысли о девушке, спящей в его постели, Честер вышел во двор, подставил разгоряченное лицо ледяному ветру. Надвигалась буря, он остро чувствовал это звериной частью своей души. Буря… Закованный в кандалы, он и позабыл это ощущение неотвратимой опасности, подчеркивающей двойственность его природы. Рысь всегда готова была спрятаться, чтобы переждать опасность. Человек… Он ликовал и стремился оказаться в эпицентре, чтобы насладиться бушующей стихией.
Первые капли дождя сорвались с темного неба, расплываясь на одежде огромными кляксами. Роберт вздохнул и с сожалением вернулся в дом. Промокнуть под дождем не входило в его планы, поскольку все вещи находились в спальне. Не стоило лишний раз вводить себя в искушение.
Память услужливо подбросила образ Ариадны. Такой, какой она стояла у камина в одной сорочке. Пламя предательски высвечивает очертания фигуры. Тонкая талия, по-девичьи высокая грудь, округлые бедра…
Герцог застонал и прислонился лбом к стене, пытаясь унять сердцебиение. В ушах звенело, а штаны вдруг стали очень узкими. Мелькнула шальная мысль выскочить под ливень, чтобы потом вернуться в спальню, скинуть одежду и…
Он до боли сжал кулаки, чтобы сдержаться. Роберт знал, что воспользуйся он правом супруга, Ариадна подчинится, чтобы потом возненавидеть его… и себя. А потом… ненависть перекинется и на детей.
Нелюбимый ребенок от нелюбимого мужчины, герцог Честер прекрасно знал это, и потому тяжелым шагом направился в библиотеку.
Арбалетный болт все еще лежал на столе. Короткая стрела с четырехгранным остерманнским наконечником, который всаживался в древко стрелы подобно гвоздю, в отличие от других, где древко тщательно подгонялось под втулку. Честер нехотя протянул руку к болту, словно тот мог ужалить. Поднес к глазам, внимательно всматриваясь в блестящий металл и алое оперение.