– Вот сейчас вы мне нравитесь больше! – довольно произнес он. – Всегда помните мои слова, Ари, и улыбайтесь почаще!
Не дожидаясь ответа, он вышел. Ариадна проводила его долгим взглядом, а потом медленно опустилась на стул, потерла виски, пытаясь упорядочить суматошные мысли. Упорядоченная за много лет жизнь в один момент рухнула, и теперь Ариадна чувствовала себя, словно листок, влекомый бурным течением реки.
Будь жива мать, девушка могла бы обратиться за советом к ней, но из родственников остались только дядя и два его сына. С учетом случившегося, было бы глупо поведать им свои мысли. Ариадна тяжело вздохнула. Она окончательно запуталась и не понимала, чего хочет. Чтобы герцог нарушил данное ей слово или честно выполнил свою часть сделки?
Насвистывая незатейливую мелодию, Роберт сбежал по ступеням крыльца и направился к реке. Буря, бушевавшая всю ночь, миновала, и теперь природа наслаждалась наступившим затишьем. Солнце робко выглянуло из-за облаков, его лучи переливались в дождевых каплях, усеивавших яркую листву, а под ногами хрустели упавшие от ветра яблоки.
Роберт подобрал одно из них, вытер о край дублета, надкусил и скривился: оно оказалось ужасно кислым. Недолго думая, герцог размахнулся и зашвырнул яблоко вглубь сада. Глухой стук подсказал, что оно ударилось о ствол дерева.
Честер хмыкнул и направился к пристани. Каменные рыси, украшавшие ступени, потемнели от влаги. Герцогу показалось, что статуи смотрят на хозяина с укором. Впрочем, это была игра воображения. Роберт прекрасно понимал, что заставило его искать уединения в заросшем саду.
Вернее, кто. Ариадна. Близость к ней заставляла забыть о разуме. Хотелось схватить ее, осыпать поцелуями, и… при представлении о том, что могло случиться между ними, сердце глухо застучало, на висках выступил пот.
Как же тяжело желать женщину и не иметь возможности осуществить это желание! А ведь она была его женой! Роберт знал, прояви он настойчивость, Ариадна не сможет отказать… а потом будет терзаться.
Чтобы прогнать мысли, будоражащие кровь, он разделся и с пристани нырнул в реку. Холод заставил вздрогнуть. От ила, щедро покрывавшего отмель, вода была мутной. Солнечные лучи, пронизывавшие реку до самого дна, создавали завораживающие узоры. Засмотревшись на них, Честер едва не пропустил момент, когда воздуха в легких стало не хватать, а голова закружилась. Собравшись с силами, он несколькими резкими рывками вынырнул на поверхность, перевернулся на спину, с наслаждением вдыхая запахи. Отдышавшись, заметил, что течение снесло его, и мощными гребками направился обратно к пристани.