В июне 1863 года Альфред решил провести эксперимент на новом заводском участке Людвига на другом берегу Большой Невки, как раз напротив их бывшего дома. Роберт тоже находился с семьей в городе, так что Альфред попросил его и Людвига пойти с ним. Они выбрали канаву на краю участка, чтобы иметь возможность протестировать новую идею Альфреда под водой. Альфред заполнил стеклянную трубку нитроглицерином и закрыл пробкой. Затем поместил стеклянную трубку в оловянный сосуд, заполненный порохом. В порох он заложил бикфордов шнур, выведя конец наружу, и запечатал сосуд.
Затем Альфред поджег запал и опустил сосуд в канаву.
От взрыва затряслась земля. Из канавы поднялся столб воды. Братья поняли, что Альфреду удалось решить проблему. Он использовал одно взрывчатое вещество – порох, чтобы детонировать другое, трудно управляемый нитроглицерин. Такое решение уже можно было показывать Тотлебену.
Однако генерал сам связался с ним. В конце июня Альфред получил известие, что русское правительство не нуждается в его помощи. У них уже есть более мощный порох для подводных мин. Вещество называется «нитроглицерин».
Альфред почувствовал, что его обошли. Ведь он получил заказ и устные гарантии вознаграждения в тысячу рублей. Ему очень хотелось дать понять, что он ожидает оплаты, а также указать на многочисленные проблемы с нитроглицерином, которые он выявил в ходе своих экспериментов. Альфред начал писать письмо приближенному генерала Тотлебена. В сложившейся ситуации тон письма получился слегка обиженный. Он счел, что не стоит предлагать российскому правительству то решение, которое ему удалось найти. Но если дела у них зайдут в тупик, то они всегда могут снова обратиться к нему. Обещанное же вознаграждение по праву причитается ему уже сейчас.
Письмо он подписал «Покорный слуга Вашего Превосходительства А. Нобель»>32.
* * *
Между тем в Стокгольме Иммануил Нобель, как всегда, уже мчался дальше. В письме Альфреду, датированном началом июля, он выказывает ту же жажду сенсации, как и в прошлый раз. Иммануил и Эмиль продолжили свои эксперименты в Хеленеборге, и теперь им удалось получить «стрелковый порох» для ружей и пушек. Иммануил утверждал, что новое вещество вдвойне мощнее старого. К тому же оно не пачкает ружья – или, по крайней мере, пачкает куда меньше, чем обычный порох. Торжествующий Иммануил пишет, что российское правительство должно быть готово «выложить кругленькую сумму» за это изобретение, которое повысит мощность сотен тысяч уже существующих ружей русской армии.
Отец сообщил Альфреду несколько срочных вестей. Им надо действовать быстро и потому разделить работу. Иммануил намеревался командировать Роберта для продажи нового пороха российскому правительству. Что же касается Альфреда, Иммануил надеялся, что сын «как можно скорее» вернется в Швецию, чтобы помочь своему старому отцу «вести дела здесь и за рубежом». Уже в середине июля в Стокгольме планировалось провести целый ряд важных экспериментов.