«Это была действительно очень быстрая, просто драматическая трансформация. Вероятно, именно это произвело на него сильное впечатление», – рассуждает Нильс Удденберг.
В центре этого прорыва оказалась микробиология, открывшая, что за многими смертельными болезнями стоят бактерии. Нильс Удденберг считает это важнейшим открытием в истории медицины всех времен и народов. Героем должен был стать француз Луи Пастер, который, впрочем, выжидал до 1878 года, прежде чем представить миру свою революционную теорию. Поразмышляв немного, Удденберг заявляет, что единственный этап в истории медицины, приближающийся по значению к тому кардинальному перевороту, свидетелем которого стал Альфред Нобель, это описание структуры ДНК в 1953 году.
«Микробиология изменила все – от гигиены и условий жизни до панорамы патологий. До этого люди умирали в основном от инфекционных болезней, теперь же самым страшным заболеванием стал рак. Громадный шаг вперед сделала в то время и хирургия. Появился наркоз, облегчавший проведение сложных операций, но тогда еще не всем было очевидно, что надо мыть руки, так что поначалу оглушительных успехов не наблюдалось. Но тут они как раз последовали, и одновременно всерьез заявила о себе физиология, обнаружив способы измерения функций организма», – продолжает Нильс Удденберг.
«Все это способствовало распространению более механистического взгляда на человеческое тело как на машину, поддающуюся регулировке. Вот тогда-то и стало разумнее пойти к врачу, чем не ходить», – произносит он с улыбкой.
Однако до всего этого было еще далеко.
Некоторые считают, что война, ставшая поворотным моментом в судьбе Альфреда Нобеля, никогда бы не началась, если бы не состояние здоровья тех, кто стоял у руля власти. Гиганты, которым вскоре предстояло встретиться на поле боя, Отто фон Бисмарк и французский император Наполеон III, оба страдали от пошатнувшегося здоровья. Бисмарка мучил желчный пузырь, не дававший ему уснуть по ночам. Его организм с трудом переваривал всю еду, которую он поглощал (огромные корейки, половинки индейки), хотя он и запивал их несколькими бутылками коньяка и шампанского. В результате он стал патологически раздражителен, взрывался по малейшему поводу и не имел ни капли терпения.
С Наполеоном III и его камнями в почках дело обстояло и того хуже. Когда в 1870 году приближался решающий момент, он выглядел «словно мертвец. Левую руку разбил паралич, устремленные в пустоту глаза странно блестели. Ходил он медленной походкой, волоча ноги, и держался в вертикальном положении только благодаря все возрастающим дозам медикаментов». Из-за сильных болей император был лишен возможности ездить верхом