. Альфред был явно не в форме.
К концу мая финансовое положение нефтяной компании стабилизировалось. Когда кредиторы внезапно снова заулыбались, Людвиг попытался проанализировать драматические события прошедших месяцев и собрать силы для честной реакции. Альфреду он написал следующее: «Когда я пишу обо всем этом триумфаторским тоном, не думай, что в моем сердце нет места для благодарной памяти о той услуге, которую Ты оказал мне. <…> К сожалению, всякая медаль имеет две стороны. Тревога, которую Ты испытал, недоверие, проникшее в Твою душу, отбрасывают длинные тени, которые не исчезнут, пока наше солнце не поднимется высоко над горизонтом»>38.
Нервы Альфреда не выдержали этого последнего выпада. «Моя сговорчивость ни в коей мере не означает моего доверия к предприятию. Напротив, я считаю, что вас ждут довольно трудные времена в течение нескольких месяцев, и чем больше я смотрю на то, как вы обходитесь с финансами, тем больше у меня опасений. В течение всего года над вашими головами висел настоящий дамоклов меч, а ты, еще толком не выбравшись из пропасти, уже намереваешься снова увеличить ваши трудности! <…> Я говорю как Рислер-старший в романе Доде: “J’ai pas confiance”[45]»>39.
В течение нескольких недель Альфред приходил в себя, а потом попытался еще раз изложить свою мысль в более спокойном тоне. Его суровая критика никак не была нацелена на то, чтобы умалить «то восхищение, которое твое исполинское детище в России вызывает и должно вызывать». По словам Альфреда, их размолвка сводилась к одному-единственному простому вопросу: «Ты сначала строишь, потом изыскиваешь средства, я же, напротив, предлагаю в будущем всегда в первую голову находить средства, а уж потом расширяться»>40.
* * *
В самый разгар братской перепалки Альфред Нобель получил посылку из Грузии, которая хотя бы на время подняла ему настроение. Берта фон Зутнер по-прежнему жила со своим Артуром на Кавказе. Вместе они были счастливы, несмотря на многочисленные испытания в добровольном изгнании. Пара пыталась прожить на гонорары от статей в европейских газетах, а также давая уроки языка и игры фортепьяно, но доходы их оставались скромными, а образ жизни соответствующим. «Случались дни – не часто, но и не раз, – когда мы оставались без ужина, но таких дней, когда мы не шутили, не ласкали друг друга и не смеялись, – таких не было», – пишет в своих мемуарах Берта фон Зутнер.
Чета Зутнер жила по-спартански, им едва удавалось наскрести денег на оплату жилья. Если деньги оставались, они тратили их на газеты и книги, которые читали вместе с ясно выраженной целью помогать друг другу в душевном развитии. «Мы познали два источника радости, без которых не желали бы обходиться: радость быть вместе и радость от умственных трудов».