Между тем в Париже в эти годы громко заявила о себе русская литература. В 1886 году журнал Vogue назвал русский роман литературным событием года, а в 1888-м переводы с русского на французский, в первую очередь Толстого и Достоевского, побили все рекорды. Вскоре Толстой предстанет на мировой литературной арене как самый известный писатель современности. Альфред Нобель его уже знал. Несколькими годами ранее он через своего петербургского племянника Эмануэля обзавелся полным собранием сочинений Толстого, куда входили знаменитые романы «Война и мир» (1869) и «Анна Каренина» (1876). Но он никогда не говорил, что думает о романах>26.
* * *
Декабрь всегда означал бесконечный список расходов в кассовой книге Альфреда Нобеля, и 1888 год не стал исключением. Среди перчаток, шляпок и бриллиантов «Тролля» начинают фигурировать родственники, парижские знакомые и жены коллег: «Г-жа Торне, рожд. подарок (японское панно)», г-жа Ру («ручка и карандаш в элегантном футляре»), «Дети Бари» (кукла), «сын Брюлля» (История Франции). В том году он послал не менее семи больших букетов с соответствующими рождественскими поздравлениями, в том числе Жюльетте Адам>27.
Мама Андриетта в Стокгольме, как обычно, получила дополнительные средства для празднования Рождества, а сверх того – деньги на подарки друзьям и прислуге. Альфреда мучила совесть. Он знал, как мать любит его и как важны для нее его визиты. Однако посетить Швецию он успел только в сентябре и довольно кратко, когда Андриетте исполнилось 85. Из-за шведских морозов он не смог приехать на Рождество. Ощущать, как «кровь леденеет в жилах», было для него мучением, которого он старался избегать.
Свое отсутствие Альфред пытался компенсировать другими способами. Несколькими годами ранее он заказал портрет у молодого талантливого шведского художника. Андерс Цорн, как звали подающего надежды юношу, сумел в красивом изображении гуашью передать добрый и полный выразительности взгляд Андриетты. Теперь это произведение украшало одну из стен в ее квартире на Хамнгатан в Стокгольме.
Андриетта была особенно счастлива в тот год, когда Альфред послал ей в подарок дорогой фарфоровый цветочный горшок с монограммой, к которому Лидбек подарил цветы. На Рождество 1888 года сын подарил матери браслет с двумя собственными миниатюрными портретами.
«Самая трогательная мысль, какую только можно себе представить, достойная моего дорогого Альфреда, – радовалась Андриетта в ответном письме. – Молодость и зрелость одинаково прекрасны, никаких примет старости не вижу ни в портрете, ни в оригинале, и разглядывать эти любимые черты станет моим каждодневным удовольствием, согреет мое стареющее сердце, напоминая мне о счастье иметь тебя, мой младшенький и бесценный сыночек, которые принес своей матери так много добра и счастья в жизни. Спасибо, спасибо тебе, мой любимый, за всю эту радость. Такой сын – гордость матери»