.
Аларик Лидбек всегда заходил к Андриетте перед Рождеством. За день до сочельника он смог послать Альфреду утешительное сообщение. «Твоя матушка в таком добром здравии, в каком только можно пребывать в ее возрасте, и душевные силы ее почти не убывают»>29.
Впрочем, Альфред волновался куда больше по поводу собственной возможной скорой кончины, чем маминой. После смерти брата его преследовал страх. «Временами я чувствую в себе большую слабость, предвестник того, что я приближаюсь к закату жизни. Посему береги то недолгое время, оставшееся до того, как я отправлюсь в самое краткое, но и самое долгое путешествие», – писал он Софи Хесс в январе 1889-го>30.
Мысли постепенно оформились в решение, не терпящее отлагательств. Альфред должен составить завещание. Третьего марта 1889 года он связался со своим финансовым советником в Стокгольме Карлом Эбергом и попросил его узнать у адвоката относительно подходящей формы завещания. «Я седой, с истрепанным нутром, и должен подумать и подготовиться на случай моей кончины», – пояснил он Эбергу.
Видимо эта просьба заставила друга задуматься. В следующем письме Альфред попытался успокоить его. «Что касается завещания, я думаю об этом лишь потому, что это следовало бы сделать давным-давно. Нам неведомо, когда мы отправимся в Хаос, а чувство долга требует от нас подготовиться на случай как запланированных, так и непредвиденных обстоятельств»>31.
Глава 18. Личное дело № 326 в тайной полиции: Альфред Нобель
«Нам неведомо, когда мы отправимся в Хаос», – написал Альфред Нобель своему другу Карлу Эбергу. На самом деле его уже затягивало в хаос, хотя и несколько иного рода. Странные люди бродили за высоким забором его участка в Севране. Их послала жандармерия. Они задавали вопросы.
Похоже, все началось со стандартной проверки. Министр внутренних дел только что подписал декрет об усилении контроля над иностранцами, проживающими во Франции. О подозрениях следовало сообщать в префектуры. В канун нового, 1888 года несколько жандармов посетили в связи с этим делом Севран. Их рапорт вызвал такую тревогу, что префект послал копию в Париж министру внутренних дел. Жандармы сообщали о некоем господине Нобеле, шведском подданном, который тайно производил в Севране взрывчатые вещества. Взрывы нагоняют страх на местных жителей. Полгода назад в результате детонации в окнах нескольких соседних домов вылетели стекла. Нобель немедленно заплатил за ущерб, но не странно ли, что иностранец занимается такими делами в самом сердце Франции?
Жандармы рапортовали: этот Нобель – загадочная личность. Ни с кем из соседей не общается и никого, кроме местного садовника, за высокий каменный забор не пускает. Сам швед появляется в Севране весьма нерегулярно. При этом сотрудник Ференбах, которого Нобель называет «инженером», работает там, похоже, каждый день. В последнее время Нобель приезжал чаще и привозил с собой разных господ, никто из местных их не знает. В те дни на стрельбище звучало много выстрелов.