Вечером 29 июля 1890 года Поль Барб скончался в возрасте пятидесяти четырех лет.
«Месье Барб умер так, как всегда хотел жить, в работе», – заявил спикер во время гражданской панихиды в Национальном собрании. «Свечу своей жизни он сжигал со всех сторон», – написал Альфред Роберту, когда новость достигла его в Стокгольме.
Альфред не успел вернуться в Париж, чтобы принять участие в роскошных похоронах, проходивших в церкви Нотр-Дам-де-Лоретт с участием министров и военных, с духовым оркестром, траурными флагами и слезами. Гора венков. Затем пятьсот человек собрались проводить гроб с телом Барба на кладбище Пер-Лашез, а прохожие на тротуарах кланялись в знак уважения. Среди собравшихся шныряли и агенты тайной полиции. «Никаких инцидентов зарегистрировано не было», – записали потом в полицейском рапорте>27.
Несколько дней спустя в газетах выступило потрясенное случившимся руководство компании. Заседавшее в правлении трио: Жильбер ле Гюэ, Альфред Наке и Жео Виан – взяли на себя ответственность за будущее динамитной компании. Все они считались исключительно респектабельными французскими гражданами. Жильбер ле Гюэ и Альфред Наке были сенаторами. Жео Виана вскоре избрали в Национальное собрание на место Барба. Альфред Нобель остался в правлении, однако и на этот раз отказался от поста исполнительного директора в Société Centrale de Dynamite. В свое время они с Барбом договорились, что Альфред сосредоточит свое внимание на другом, британско-немецком тресте, пусть так и будет. Однако он пообещал французам, что они и в дальнейшем могут рассчитывать на его помощь, если дело того потребует>28.
Ле Гюэ, Наке и Виан имели все шансы войти в историю как верные мушкетеры главного персонажа – Альфреда Нобеля. Уважительный тон писем Альфреда указывает на то, что он на это рассчитывал.
* * *
Четверо детей Роберта, как и ожидалось, пришли в восторг, узнав о подарке Альфреда. Дядюшка решил вопрос весьма изящно. Племянники получили по векселю на 20 000 крон (примерно 1,3 млн на сегодняшний день), средства, которые они якобы одолжили лично Альфреду под шестипроцентную годовую ренту. Это означало 1200 крон в год, сумма превышала на тот момент годовую зарплату заводского рабочего. То и дело Альфред «округлял» ренту в сторону увеличения, порой более чем вдвое>29.
Дядюшка Альфред придумал и еще кое-что. Он взял на себя особую заботу о племянниках и племянницах, особенно о дочери Роберта Ингеборг, отличавшейся слабым здоровьем и «нервами». Открыв свой дом для всех взрослых племянников, он в последующие годы заменял им отца. Они по очереди переезжали к нему в Париж, «совершали променады» по городу, катались на «дядюшкиных норовистых лошадях» и пытались выучить французский. В ту осень Альфред помогал Людвигу, только что окончившему Высшую техническую школу, поступить на курс по химии в Цюрихе. И Яльмар, и Людвиг со временем будут периодически работать у Альфреда, а Ингеборг он оплатил долгосрочное лечение на курорте в Аркашоне. Альфред продолжал делать им дорогие подарки, как, например, золотые часы, которые он подарил Людвигу перед началом учебы в Цюрихе