.
Вскоре у Альфреда появилась новая идея, как бороться с холерой. Ее он изложил в письме, адресованном неизвестному послу. Эпидемия холеры, разразившаяся в том году, показала, что даже цивилизованные общества 1890-х годов не были достаточно подготовлены, чтобы остановить распространение эпидемии через границы в другие страны, подчеркивал Альфред. Почему бы не рассуждать логически, продолжал он, и не начать рассматривать опасные эпидемии смертельных заболеваний как пожары? Чтобы справиться с ними, надо начинать борьбу как можно раньше, в случае с эпидемиями – блокировать незамедлительно, при первом же выявленном случае заражения.
Альфред предложил учредить международную премию. Она будет вручаться тем, кто как можно раньше выявит опасную инфекцию, так что ее быстро удастся победить или изолировать. Вне зависимости от того, какая сумма на это будет выделена, она все равно покажется ничтожной в сравнении с колоссальными человеческими выигрышами, обосновывал свою точку зрения Альфред Нобель.
Его предложение требовало заключения международного договора, это он прекрасно понимал. Но если просвещенная страна данного посла выскажется за таковую систему, то, не сомневался Альфред, «все цивилизованные страны в своих собственных интересах немедленно последуют столь щедрому примеру»>58.
Впервые Альфред Нобель заговорил о премии. Если бы награда за вклад в борьбу с холерой стала реальностью, то наверняка носила бы его имя.
* * *
Летом 1892 года среди всяких тревожных вестей пришла наконец-то и одна приятная новость. Завод в Цюрихе закончил строительство алюминиевой яхты по заказу Альфреда Нобеля. Несмотря на то что она имела 12 метров в длину, он дал ей имя Mignon (малышка). Mignon оказалась весьма странным творением: низкая, похожая на сигару прогулочная яхта с мотором. Он очень надеялся со временем забрать ее в Сан-Ремо>59.
В конце августа сторонники мира планировали собраться на очередной Мирный конгресс, на этот раз в Берне, столице Швейцарии, всего в двенадцати милях от Цюриха. Альфред решил сделать сюрприз Берте фон Зутнер и пригласить ее прокатиться на яхте. Она продолжала часто и много писать ему о своей борьбе за мир, настойчиво приглашала приехать в Австрию и навестить ее. Сама она излучала энергию и энтузиазм и считала, что «вопрос об отмене войн в последнее время невероятно продвинулся вперед». Оставалось только набраться терпения и подождать всего лишь каких-нибудь лет 400–500. «И потом динамит будут использовать лишь для того, чтобы взрывать скалы», – заявляла она своему другу