С Трюггером их свел Яльмар Шёгрен, муж и опекун кузины Анны. Он сопровождал Яльмара и Людвига в Гранд-отель и, таким образом, возник квартет, которому предстояло продвигать интересы шведской ветви семейства Нобель. Они рассказали Трюггеру, что намерены поднять вопрос о наследстве на юридический уровень, изменить в завещании условия выделения средств на премии и получить в свое распоряжение бóльшую часть наследства. Они считали, что имеют все основания для таких требований, поскольку Альфред Нобель, по их мнению, «был не вполне нормален при составлении завещания»>6. Тем самым квартет родственников ставил под сомнение слова свидетелей, в один голос заявлявших, что дядюшка подписал свою последнюю волю «в полном сознании и по доброй воле». Однако потом они решат не продвигать этот вопрос далее.
Вместе с тем они не хотели без нужды провоцировать общественное мнение, которое после восторженных отзывов в прессе считало пять Нобелевских премий уже свершившимся фактом. Если они слишком резко выступят против многомиллионного пожертвования, то рискуют, как выразился Трюггер, что «все общественное мнение во всем мире» обрушится на них «бурей недовольства» и поднимет «волны, которым будет тяжело противостоять»>7.
Как вспоминал профессор Трюггер несколько лет спустя, он рекомендовал квартету родственников осуществлять юридический процесс поэтапно. Начать следовало с подачи заявления, направленного на получение решения по поводу формальностей, то есть – в каком суде и в какой стране должно рассматриваться завещание. Когда в этот вопрос будет внесена ясность, квартет может поставить себе более серьезную цель: выступить против самого завещания, с намерением привести основной процесс «к примирению»>8.
При этом никто не исключал, что уже первое рассмотрение в суде приведет к тому, что завещание будет признано недействительным. В особенности если местом проживания Альфреда будет признан Париж.
Шведские родственники выбрали вариант в том ключе, который предлагал Трюггер. С самого начала газеты описывали его как «инсценировочный», фиктивный маневр. Анна Шёгрен и ее муж, вообще не вошедшие в число наследников, выдвинули обвинение против Яльмара и Людвига Нобелей, получивших довольно много. Шёгрен требовал перераспределения наследства с учетом права Анны на наследство. Дело рассматривалось в Стокгольме и Карлскуге, но, когда представителям сторон предоставляли слово в зале заседаний, становилось предельно ясно, что ни истцов, ни ответчиков нисколько не волновал главный предмет спора – распределение наследства между ними. В первую очередь они стремились поднять вопрос, имеет ли суд необходимые полномочия принимать решение по данному делу.