.
* * *
Когда наступил декабрь, и приближался первый Нобелевский день, имена большинства нобелевских лауреатов уже ни для кого не были секретом. Только Комитет по присуждению премии мира в Кристиании (Осло) до последней минуты хранил тайну. Тем не менее напряжение нарастало. Каждый из нобелевских лауреатов должен был получить по 150 000 крон (почти 9 млн крон на сегодняшний день). Сумма неслыханная. «Уже сейчас взгляды всего цивилизованного мира прикованы к Швеции и Норвегии. В Стокгольме и Кристиании скоро выпадет золотой дождь, призванный оплодотворить поле человеческого духа», – писала 4 декабря французская Le Figaro. «Щедрость Нобеля после его смерти простирается на все страны и все будущие поколения, – продолжала газета. – Она нетленна и многогранна. <…> Изобретатель, давший военному искусству и, к сожалению, официальному убийству ужасные орудия уничтожения, завещал свои богатства мирным искусствам, покрыв славой себя и свою страну»>8.
9 декабря в первой половине дня в Стокгольм прибыли поездом всемирно известный физик Вильгельм Рентген и лауреат в области медицины Эмиль фон Беринг. «Они поселились в Гранд-отеле», – поспешно рапортовали газеты, засылая в обеденный зал отеля своих рисовальщиков. Слава Рентгена заставила стокгольмцев трепетать от восхищения, о Беринге большинство из них никогда раньше не слышали. Наградив его премией, Каролинский институт выразил тем самым свое уважение к бактериологии – науке, в которой в XIX веке произошел крупнейший прорыв, хотя сам мэтр, Луи Пастер, умер пятью годами ранее. Главный соперник Пастера Роберт Кох наверняка обижался, что его обошли, но в 1901 году заслуги фон Беринга перед человечеством ценились выше. Разработанная им сыворотка против дифтерии спасла тысячи жизней и «дала врачам победоносное оружие в борьбе с болезнью и смертью», как было написано в обосновании.
Между тем лауреат премии в области химии Якоб Хендрик Вант-Гофф прибыл поездом из Голландии ближе к вечеру, протолкался по перрону как обычный пассажир и переночевал у шведского коллеги. Вант-Гофф, единственный лауреат, не носивший бороды, получил награду за открытие законов осмотического давления в растворах и, судя по отзывам, оказался самым харизматичным и общительным из всех троих. Пожилой поэт Прюдом не приехал. Он «лежал больной, страдая нервными болями, во французском провинциальном городке»>9.
В Нобелевский день Стокгольм утопал в серой и унылой декабрьской темноте. Никакого праздничного освещения, чтобы разогнать мрак, ни одного желто-голубого шведского флага. «При малейшем поводе вроде именин детей принца поднимают флаги, но не тогда, когда в том же городе вручается Нобелевская премия. И интерес широкой общественности – соответствующий», – сетовала газета Socialdemokraten.