.
Узнав об этих обвинениях, Нобель отреагировал мгновенно. В апреле 1853 года в шведских газетах было опубликовано опровержение. Иммануил писал, что «Северная пчела» совершила «неприятную» для него ошибку, сообщив, что он якобы улучшил двигатель Эрикссона. На самом деле он внес лишь незначительные изменения, эффективность которых пока не доказана. «Я ни в коей мере не претендую на то, что я в состоянии внести сколь-нибудь серьезные изменения, по сути, в предмет, вышедший столь совершенным из-под руки такого гения, как Эриксон [sic]», – писал Иммануил. Нобель подчеркивал, что такая ошибка бросает на него «в высшей степени нежелательную тень». Он никак не намеревался «украсть у Эриксона [sic] хоть часть той благодарности и того восхищения, которые ему должен оказывать весь мир»>22.
Тем временем в США Джон Эрикссон удачно провел ходовые испытания своего корабля Ericsson с тепловым двигателем. Успех вызвал овации. Газета The New York Times назвала это историческим событием, важнейшей вехой в истории человечества с тех пор, как была открыта роль пара в качестве движущей силы. Утверждалось, что Джон Эрикссон благодаря использованию горячего воздуха свел на нет риск взрывов. The New York Times заявила, что его корабль – «одно из величайших благословений, когда-либо дарованных роду человеческому». Знаменитый профессор-химик не жалел высокопарных слов: «Я считаю, что существуют две научные эпохи: эпоха Ньютона и эпоха Эрикссона»>23.
Все в один голос утверждали: время пара прошло.
Год спустя Ericsson затонул в Нью-Йоркском порту при попытке выжать из двигателя еще более высокую скорость. Последовали и другие трудности, и в конце концов разочарованный изобретатель вынужден был признать, что его тепловой двигатель, который сам он считал своим величайшим изобретением, не сможет на сто процентов заменить пар.
Однако позднее ему удалось взять реванш, и его пророчество сбылось: со временем пар заменила другая, более совершенная техника.
* * *
Между тем ученым, оказавшим самое значительное влияние на технический прогресс XIX века, стал его современник, британский физик и химик Майкл Фарадей. Именно он в 1833 году раскритиковал первый патент Эрикссона на тепловой двигатель. По мнению Фарадея, будущее не за теплым воздухом, а за электричеством. Он более чем кто-либо другой сделал для того, чтобы проложить дорогу электрическому двигателю.
Фарадей был необычным ученым. Он вырос в бедной семье, принадлежал к религиозной секте, имел лишь начальное образование и попал в науку с «черного хода», став помощником знаменитого британского химика Гемфри Дэви, у которого мыл пробирки. Вскоре он уже помогал Дэви в проведении опытов и начинал ставить собственные.